Черити кивнула, еще более удивившись:

— Я Черити Шенфилд, но мне кажется, сэр, я не знаю вас.

— Прошу прощения! — Он соскочил с лошади и, сняв шляпу, раскланялся. — Разрешите представиться. Я Генри Мордисфорд.

— Мордисфорд! — эхом отозвалась Черити, поняв теперь, почему эти темно-серые глаза вызвали такую цепь воспоминаний. — Так вы родственник Элисон?

— Ее младший брат, мадам, а следовательно, дядя этого постреленка, который так похож на нее. — Он снова посмотрел на ребенка, улыбаясь и протягивая ему руку: — Так что же, племянник? Я проделал длинный путь, чтобы познакомиться с тобой.

Даррелл отпрянул от него, еще теснее прижавшись к Черити и боязливо обратив к ней вопросительный взгляд. Она объяснила Мордисфорду, извиняясь за поведение малыша:

— Он очень застенчив, сэр, и не привык к незнакомым людям.

— Еще одна черта, унаследованная от матери, — с сожалением произнес Генри Мордисфорд. — Бедная Элисон! Мир не видел более робкого создания. — Он нежно поправил прядь шелковистых волос, упавших на лоб ребенка. — Ты ничего не унаследовал от своего отца, малыш, кроме имени и рыжеватых волос?

Черити с тревогой наблюдала за ним, так как теперь, когда ее первое удивление прошло, она увидела в этом приятном молодом человеке просто еще одного предвестника своего будущего печального одиночества. Даже в этот жаркий день она ощутила легкий озноб и вымолвила с запинкой:

— Вы приехали от сэра Даррелла, мистер Мордисфорд?

Он покачал головой:

— Нет, мисс Шенфилд. Я прибыл в Конингтон-Сент-Джон часа два назад, тщетно искал сэра Даррелла и решил поехать сюда, чтобы уже не откладывать встречу с вами и моим племянником. Я надеялся узнать от вас, где мне разыскать сэра Даррелла.

— Я не видела сэра Даррелла, сэр, с того дня, как он вернулся домой, — ответила Черити, пытаясь сохранить хотя бы внешнее самообладание. — Мой дядя был серьезно болен все это время, и у меня сейчас нет возможности удаляться от дома.

— Прискорбно слышать это, мадам! — произнес Мордисфорд. — Однако сэр Даррелл, конечно, приезжает сюда повидаться с сыном?

Черити покачала головой, открыто встретив его прямой взгляд:

— Я не знаю, мистер Мордисфорд, насколько полно вы информированы о здешних делах, но вы должны, по крайней мере, знать, что именно мой кузен Джонас привел круглоголовых в Конингтон в тот день, когда было уничтожено поместье. Сейчас Джонас в Маут-Хаус, он вернулся после того, как с его отцом случился удар. Так что нет ничего удивительного, что Даррелл здесь не бывает.

Черити умолкла, так как из-за ограды, окружавшей сад, донесся голос Сары, она говорила с кем-то из слуг. Черити наклонилась к маленькому Дарреллу и сказала:

— Дорогой, вон там в саду Сара. Беги к ней и попроси ее прийти ко мне.

Мальчик послушно побежал, а Черити выпрямилась и посмотрела на Генри Мордисфорда:

— Сэр, я должна попросить вас об одной услуге, но не могу говорить в присутствии ребенка. Малыш еще не знает, что его забирают из-под моей опеки, и не стоит говорить ему об этом заранее. Когда придет время, я объясню ему, что так лучше для него.

Она осеклась, поняв, что собеседник слушает ее с удивлением. После паузы он сказал недоверчиво:

— Мисс Шенфилд, возможно ли, что именно вы не в курсе… что Даррелл еще не сообщил вам…

— О чем, сэр? — Вопрос прозвучал резко, выдавая внезапно охватившее ее волнение. — Я вас не понимаю!

— Что он не собирается покидать Конингтон-Сент-Джон! Он уже поселился в Дауэр-Хаус и, судя по всему, там и останется.

Черити всматривалась в молодого человека, разрываясь между невозможностью поверить, удивлением и зарождающейся необъятной радостью.

— Сэр, вы уверены в этом? — прошептала она.

— Более чем. Когда Даррелл в июне уезжал от нас, он твердо намерен был возвратиться. Но вот мы, наконец, получили от него письмо, которое не принесло радости, во всяком случае моей матери. Он сообщил нам, что, несмотря на утрату значительной части своего состояния, он пришел к убеждению, что его место здесь.

Он прервался, с интересом наблюдая за Черити, как будто подозревал, что она сыграла какую-то роль в этой перемене. Но поскольку Черити молчала, он продолжал:

— Таким образом, я приехал… о нет, точнее будет — меня послали, чтобы выяснить, что подвигло Даррелла на такой поступок, и попытаться по возможности изменить ситуацию.

— Мистер Мордисфорд, — тихо заговорила Черити с отчаянной серьезностью, — если Даррелл теперь пожелал остаться здесь, умоляю вас, не пытайтесь поколебать его решимость. Он нужен здесь… вы не можете себе представить, насколько нужен.

— Сударыня, — рассмеялся молодой человек, — я сказал, что меня послали с этой целью, но не говорил, что непременно выполню поручение. По моему мнению, Даррелл тогда просто дал себя уговорить, ведь моя мать рвется сама растить сына Элисон. — Он чуть замялся, а когда продолжил, легкий тон исчез без следа. — Даррелл Конингтон мой друг. Мы вместе сражались и вместе были свидетелями того, как гибло наше дело. Мы потерпели поражение. Но когда все кончилось, у меня-то еще оставался дом, мне было куда вернуться, и меня ждала семья. Нет нужды объяснять вам, что Даррелл потерял много больше, чем я. Он приехал со мной в Кент, ожесточившийся, одинокий, и моей матери не составило труда внушить ему, что теперь ничто не имеет значения, кроме ребенка, и что место ребенка рядом с ней. Я и тогда усомнился в мудрости такого курса, а сейчас, когда выбор самого Даррелла доказывает мою правоту, вы можете быть уверены, что я не стану пытаться изменить его мнение.

— Благодарю вас, сэр, — ответила Черити дрожащим голосом. — Вы можете подумать, что мое желание, чтобы Даррелл остался в своем поместье, продиктовано одним эгоизмом. Но поверьте мне, это совсем не так. Есть причины…

Черити умолкла, внезапно осознав, что внимание Генри Мордисфорда больше ей не принадлежит. Он смотрел мимо нее, в сторону сада, и Черити обернулась и увидела, что ребенок возвращается к ним, ведя за руку Сару. Напряжение последних недель сказалось на Саре, как и на всех обитателях Маут-Хаус. Ее лицо утратило детскую округлость, а обычно бьющая через край жизнерадостность угасла, но выглядела она лучше, чем когда бы то ни было. Сара подошла к ним, Черити представила их друг другу:

— Сара, у нас гость — дядя маленького Даррелла, мистер Мордисфорд. Сэр, это моя кузина, Сара Шенфилд.

Сара сделала реверанс, Генри Мордисфорд поклонился, а затем они замерли, глядя друг на друга, но не произнося ни слова. Лицо девушки порозовело, молодой человек несколько утратил прежнюю самоуверенность, и Черити, переводя взгляд с одного лица на другое, поняла, что для обоих перестали существовать она сама, ребенок, вообще все вокруг. Она расстроилась, ибо что же хорошего может выйти из того, что пуританская девушка и роялист смотрят друг на друга с таким восхищением.