–  Оль, ты понимаешь серьезность данного мероприятия? Я не про венчания, я про операцию. Я может не смогу ходить. А даже если смогу, то реабилитация займет огромное время. Девочка моя, я не могу от тебя этого требовать.

–  Я знаю. Мне сказали. Если эта операция пройдет неудачно, у нас будет потом еще один шанс, еще одна операция в Москве. Но опять же, это если неудачно. Но ведь эта два шанса и они у нас есть.

–  А если неудачно? Я не буду ходить. Я не смогу работать. Впрочем, даже если она пройдет удачно, я работать смогу не скоро.

–  Сможешь. Преподавать мастерство можно и сидя в коляске. Ты меня уговариваешь на развод что ли? Обалдел совсем? Если б ты не был в таком состоянии, я б тебя ударила. Не дождешься, понял? – рассердилась я. – Любовницу что ли завел? Полицейский был прав?

–  С ума сошла? Мне никто больше не нужен. Я хочу, чтоб ты была счастлива.

–  Я счастлива только с тобой. Будем венчаться?

–  Будем, – согласился Димка. – И никуда ты от меня не денешься, да? Хорошо подумала.

Я не ответила. Хмыкнула и ушла. Мне еще в церкви договариваться. Операция уже послезавтра.

Венчание прошло быстро, прямо в палате. Врачи пошли нам навстречу и разрешили это осуществить. После венчания к батюшки выстроилась очередь из пациентов и даже медсестер. Почему-то все решили попросить совета и исповедаться. Операция прошла успешно. Это не могло не радовать. Врачи все что могли сделали. Теперь все зависело от Диминого настроя и организма. Но вскоре оказалось, что настроя у Димы особо нет. Дома он начал лениться и жалеть себя. Я заставляла его ходить в клуб заниматься с детьми, заставляла выполнять предписания врача. В больницу он один тоже не ездил, приходилось провожать. Я разрывалась между школой, где работала на пол ставки, занятиями в клубе и заботой о муже. Я знала, что будет трудно, слышала, что характер у людей в таком состоянии меняется. Но совсем скоро я выгорела и устала. Это не скрылось от Диминых глаз.

–  Оль, – взял он меня за руку, – пора это заканчивать. Ты похудела, осунулась, близка к анорексии. Я тебя изведу окончательно. Давай заканчивать все это.

–  Хорошо, что ты сам это понял, – вздохнула я и села перед ним, чтоб посмотреть в глаза. – Я договорилась о реабилитации. Ехать через три дня. Собирайся. Месяц тобой будут заниматься специалисты.

Дима поменялся в лице и кивнул. Он понимал, что это конец, но я продолжила:

–  Свои вещи я уже собрала. Заявление на отпуск подала.

–  Что?

–  Неужели ты думаешь, что так просто от меня отделаешься? Заниматься тобой будут специалисты, а я буду рядом. Ты встанешь, я тебе обещаю. Как бы это трудно не было, но ты пойдешь.

–  Как же твой клуб, как школа? Все ходят на занятия только благодаря нашим знаменитым именам.

–  Ничего, подождут. Если уйдут, туда им и дорога. Мои дети точно меня дождутся. В школе я взяла отпуск, тоже все поняли, отпустили.

Реабилитация прошла идеально. Димка вернулся другим человеком. Говорить об улучшении было рано, но энтузиазм у него прибавился. Он сам рвался вести уроки и сам делал все упражнения. Я не могла нарадоваться, глядя на него. Казалось, что не смотря на коляску, он успевает везде. Он даже иногда готовил ужин к моему приходу. В общем, наша жизнь постепенно налаживалась.

–  У меня для тебя хорошая новость, – я пришла после занятий, подошла к Димке и чмокнула его в лоб. – Как вкусно пахнет.

–  У меня тоже хорошая. Смотри, – он подъехал к ходункам и встал с коляски. В санатории нам посоветовали купить ходунки и как можно больше ходить. Но Дима сделав пару шагов с ходунками отодвинул их и сделал еще несколько шагов сам. Я ахнула и подставила руку. Слезы сами потекли. Это был прорыв. Работы еще было очень много, но это огромный скачок.

–  Димка, я знала! Я верила. Главное не расслабляться. Еще немного, Димуль, и все будет как прежде.

–  Не будет, Оль. Я все равно инвалид. Бегать я не буду. Буду ходить с тростью или хромать.

–  Ты прав. Не будет. Знаешь почему? Нас трое скоро будет.

Димка не удержался и упал. Я села рядом. Он целовал меня и обнимал. Мы сидели на полу и это было счастье. Именно сейчас я опять почувствовала себя счастливой.

Димка пообещал поправиться к рождению ребенка. Обещал сделать все, чтобы быть здоровым к пополнению нашей семьи. И я ему верила.