сита, в котором шелуха отделяется от ядра. Под ручную мельницу помещают жаровню с сильным пламенем. Когда мельница как следует прогреется, нужно смолоть зерна, смешать их с сахаром и еще раз перемолоть. Тут же разделить массу на куски. Руками слепить плитки, круглые или продолговатые, на свое усмотрение, и положить их сушиться. При желании можно провести на плитках бороздки острием ножа.

За лепкой пластинок Тита с грустью вспоминала, как праздновала день Богоявления в детстве, когда еще никто не загружал ее работой по дому. В те дни ее волновал лишь один вопрос: почему волхвы дарят ей не то, что она просит, а то, что считает подходящим матушка Елена? Лишь однажды дарители поступились этим принципом, да и то, как она узнала впоследствии, благодаря Наче. Служанка выкроила денег из своего жалования и купила Тите «киношку», которую та увидела однажды в витрине магазина. «Киношкой» Тита называла небольшой аппарат, с помощью которого, используя масляную лампу как источник света, можно было проецировать на стену разные картинки, словно в настоящем кино. На самом деле аппарат назывался зоотропом. Когда Тита, проснувшись утром, обнаружила его рядом с туфлями, радости ее не было предела.

Долгими вечерами они с сестрами, затаив дыхание, следили, как нарисованные на стеклянных полосках картинки сменяют друг друга, складываясь в увлекательные сюжеты. Какими счастливыми ей казались дни, когда рядом была Нача… Нача! Тита смертельно соскучилась по ее запаху — от нее пахло фасолевым супом, чилакилес,[16] чампуррадо, сальсой в ступе-молкахете, хлебцами со сливками, старыми добрыми временами. Ничто не сможет заменить вкус ее атоле, ее бульонов, ее жировых компрессов на висках от мигрени, того, как она заплетала Тите волосы, как укрывала на ночь, ухаживала, когда та болела, как готовила все, что ни взбредет девочке в голову, как молола какао!

Если бы Тита могла вернуть хотя бы на миг то счастливое время и приготовить «Крендель волхвов» с той же охотой, что и раньше! Время, когда она, еще не зная, что ей на роду написано не выходить замуж, делила этот крендель с сестрами — Росаурой, с которой они еще не оспаривали любовь одного мужчины, и Гертрудис, даже не подозревающей о том, что однажды сбежит из дома и устроится работать в бордель. Время, когда, вытащив из своего куска кренделя фарфоровую куколку, Тита верила, что загаданное ей желание в точности исполнится.

Жизнь научила ее тому, что не так проста, как кажется, что далеко не каждый, будь он хоть семи пядей во лбу, добивается исполнения своих желаний, и что право распоряжаться своей собственной судьбой получить гораздо труднее, чем она себе представляла. Ах, если бы Гертрудис была здесь, она бы ее поддержала! Но скорей мертвый встанет из могилы, чем Гертрудис вернется домой. С тех пор как Николас передал ей в борделе одежду, от нее не было новостей. Погрузившись в раздумья, Тита и сама не заметила, как слепила все плитки, а значит, пора была браться за «Крендель волхвов».

ИНГРЕДИЕНТЫ:

30 граммов свежих дрожжей;

1,25 килограмма муки;

8 яиц;

2 ложки флердоранжевой воды;

1,5 чашки молока;

300 граммов сахара;

300 граммов сливочного масла;

250 граммов неочищенных фруктов;

1 фарфоровая фигурка.

Способ приготовления

Руками или с помощью вилки размять дрожжи в четверти килограмма муки, постепенно влив в тесто полчашки теплого молока. Все это слегка замесить, скатать шар и дать тесту время подняться вдвое.

Тита как раз ставила тесто томиться, когда в кухню вошла Росаура. Ей требовалась помощь с диетой, которую прописал Джон.

Вот уже которую неделю ее донимало несварение желудка — живот постоянно пучило, а во рту появился неприятный запах. Расстроенная Росаура решила, что им с Педро лучше спать в разных комнатах, во всяком случае до тех пор, пока ее не перестанут донимать газы.

Джон посоветовал Росауре исключить из рациона злаки и бобовые, больше двигаться и находить себе занятия, но дело осложняла ее чрезвычайная полнота. Никто не знал отчего, но после возвращения на ранчо Росауру разнесло как на дрожжах, хотя ела она то же, что и всегда. Ей стоило невероятных усилий сдвинуть с места рыхлое оплывшее тело. Все эти напасти доставляли ей массу проблем, и главное — Педро старался держаться от нее на расстоянии. Она не винила его: ее и саму воротило от зловония, которое выходило у нее изо рта. Но дальше так жить она не могла.

Впервые Росаура открывала душу перед Титой, особенно по такому деликатному вопросу. Она даже призналась, что раньше и не обмолвилась бы с ней об этом, потому что ревновала. Росаура была уверена, что Педро изменяет ей с