Но когда СМОТРИШЬ чужую игру, то нет даже этого. Одна сплошная скука. Скука, которая, кажется, никогда не кончится. Мне и в голову не приходило, что когда Лилли просила меня не занимать субботу, она имела в виду, что мы с ней пойдем на школьное мероприятие. Спрашивается, с какой стати мне заниматься чем-то, связанным со школой (конечно, кроме домашней работы), в ВЫХОДНЫЕ? Но Лилли сказала, что очень важно, чтобы до понедельника, когда состоятся выборы, я появлялась на как можно большем количестве школьных мероприятий. Вот и сейчас она все время тычет меня в бок и повторяет: «Перестань писать дневник и пообщайся с народом» . Но я как-то не очень уверена, что общение с народом во время школьного футбольного матча принесет мне голоса избирателей. Знаете, почему? Потому что все, кто здесь собрался, почти наверняка будут голосовать за Лану.

Да и почему бы им за нее не голосовать? Посмотрите на нее, как она выполняет все эти акробатические прыжки. Она абсолютно БЕЗУПРЕЧНА. Во всяком случае внешне. Внутри-то, я точно знаю, ее сердце черно как печная сажа и все такое. Но снаружи – у нее идеальная улыбка, идеально ровные белые зубы без щели посередине, идеальной формы идеально загорелые ноги без порезов от бритвы, на губах у нее идеальный блеск, к которому волосы никогда не прилипают. Так с какой стати кому-то голосовать за меня, когда они могут голосовать за Лану?

Лилли говорит, что это глупости, что выборы президента студенческого совета – это не конкурс красоты и не соревнования в популярности. Но как ей вообще пришло в голову выдвинуть кандидатом МЕНЯ? И как я попала СЮДА? Смотреть эту игру пришли только другие спортсмены и болельщицы. Мало вероятно, чтобы кто-то из них стал голосовать за МЕНЯ.

Лилли говорит, что они не будут за меня голосовать, если я не перестану сидеть, уткнувшись в дневник, и не поговорю с ними. ПОГОВОРИТЬ С НИМИ! С БЕЗУПРЕЧНЫМИ ПОПУЛЯРНЫМИ РЕБЯТАМИ! Да им здорово повезет, если меня на них не СТОШНИТ.

12сентября, суббота, 15.00, кафе «Рейз пицца»

Ну и что, все это оказалось пустой тратой времени. Лилли говорит, что не пустой. Она говорит, что на самом деле день прошел очень познавательно. Что бы это ни значило. Не понимаю, как Лилли сделала такой вывод, ведь она почти всю игру провела за спинами доктора Московитца и миссис Уайнбергер – они сидели на трибуне, – подслушивая их разговор с родителями Триши Хейс. Насколько я могу судить, Лилли даже не следила за игрой. Это мне пришлось болтаться вокруг, подходить к людям, которые на меня и не взглянут лишний раз, если встретят в коридоре школы, и говорить что-нибудь типа: «Привет, мы не знакомы. Меня зовут Миа Термополис, я принцесса Дженовии и баллотируюсь в президенты студенческого совета школы».

Честное слово. В жизни не чувствовала себя большей идиоткой. На меня никто не обращал внимания. Игра, похоже, была ужасно захватывающей. Мы играли против мужской сборной « Тринити», которая чуть ли не каждый год, чуть ли не всю историю СШАЭ обыгрывала нас с треском. Но сегодня все было иначе, потому что сегодня СШАЭ пустила в ход свое секретное оружие, Рамона Ривераса. В общем и целом как только Рамон получал мяч, он его уже не терял до тех самых пор, пока не пошлет его в сетку ворот за спиной вратаря «Тринити». СШАЭ разгромила команду «Тринити» со счетом 4:0.

Оказалось, что я была права насчет Рамона. Забив победный гол, он сорвал с себя футболку и стал размахивать ею над головой. Не хочу распускать сплетни и все такое, но я заметила, что когда это случилось, миссис Уайнбергер расправила плечи и села немного прямее.

Естественно, Лана выбежала на поле и бросилась Району на шею. Когда я видела ее в тот день в последний раз, Рамон носил ее на шее вроде как трофей или еще что-нибудь в этом роде. Кто ее знает, может у нее такой принцип: «Выиграл один матч за СШАЭ – получи одну болельщицу бесплатно!» Но неважно. Пусть Рамон ее забирает, мне все равно. Может, он сумеет так ее занять, что у нее не останется времени на МЕНЯ, и она оставит меня в покое. Меня и моего «парня из колледжа».

Это мне напомнило, что после игры я должна пойти к Майклу в общежитие, познакомиться с его соседом по комнате и «наверстать упущенное », поскольку мы не виделись целую неделю. Во всяком случае, именно этим мы собираемся заняться, по словам Майкла, – он это сказал сегодня утром, когда мы наконец сумели связаться друг с другом. Майкл смог до меня дозвониться, только когда я вспомнила, что нужно включить мобильный. Голос у него был какой-то раздраженный. Он сразу спросил:

– Что у тебя там творилось ночью, когда я позвонил?

– Ну-у… – сказала я.

Звонок Майкла застал меня в Центральном парке, я как раз покупала на лотке крендель. Многие этого не знают, но нью-йоркские крендели – я имею в виду те, которые можно купить у уличных торговцев – обладают целебными свойствами. Да-да, это правда. Уж не знаю, что в них есть такое, только когда у тебя болит голова или еще что-нибудь не так, стоит только купить такой крендель и откусить его, как голова сразу перестает болеть. А у меня тогда как раз ужасно болела голова, потому что ночью я вообще не спала.

– У меня были девчонки, – объяснила я Майклу, как только проглотила первый кусочек горячего соленого кренделя. – Они приходили с ночевкой. Только, как ты понимаешь, нам было не до сна. – Я рассказала, как мы прыгали на кровати и вопили «Сними штаны» и все такое.

Почему-то Майклу все это не показалось смешным. Я, естественно, не стала рассказывать, как после я сделала себе мини-платье, завернувшись в резиновый коврик для ванной, и стала петь песню «Молочный коктейль», а вместо микрофона у меня был пульт от телевизора. Я хочу сказать, мне же не нужно, чтобы Майкл решил, что я совсем спятила. Знаете, что он на это сказал?

– Значит, в твоем распоряжении был целый гостиничный номер, и ты пригласила мою сестру.

– А еще Шамику, Тину и Линг Су, – сказала я, вытирая с подбородка горчицу. Кажется, я забыла упомянуть, что целебные свойства кренделя не действуют, если его не помазать горчицей.

– Ну да, – сказал Майкл. – Ну, так ты придешь ко мне или нет?

Должна сказать, что многим его поведение показалось бы грубым. Но только не мне. Я вроде как облегчение испытала, узнав, что Майкл на меня сердится, и неважно, за что. Потому что если он на меня сердится, вероятнее всего, это означает, что сейчас все его мысли не заняты только тем, чтобы заняться Этим Делом. А мне не сказать чтобы очень хотелось заводить с ним разговор об Этом, хотя я и понимала, что Тина права и рано или поздно нам нужно поговорить об этом начистоту.

Итак, сейчас я сижу с Лилли в пиццерии, и до того, как собраться с духом, сесть вместе с Ларсом в лимузин и ехать в общежитие к Майклу, мне осталось только съесть ресторанную порцию обыкновенной пиццы с сыром. Оказывается после того, как всю ночь тусуешься, на следующий день довольно трудно жить нормальной жизнью. Не знаю, как только сестры Хилтон ухитряются постоянно существовать в таком режиме.

Лилли сейчас говорит, что с выборами теперь все схвачено. Понятия не имею, что она имеет в виду, потому что: