Но в марсию в процессе приготовления в особом порядке добавляются травы и специи. У каждой семьи свои секреты. И потому из абсолютно одинакового набора ягод можно получить десятки самых разнообразных напитков с совершенно неповторимым вкусом и ароматом. А самое интересное, что каждое существо чувствует во вкусе и аромате марсии что-то свое. Что другому уже никогда не почувствовать и не ощутить. Даже если пить и нюхать они будут из одного бокала.

Вот же! Заговаривает зубы еще лучше, чем Бестужев! Прирожденный политик! Я раздраженно втянула ноздрями воздух, готовясь повторить свой вопрос. К чертям воспитание! Мне нужна информация! Вместе с воздухом в нос попал незнакомый чарующий аромат, и я поперхнулась заготовленными словами и своим раздражением.

Аромат манил чем-то волшебным, теплым и пряным. И в тоже время пах уютом и домом. А еще немного пахло… моим недавним сном. Странный запах! Я поднесла бокал к губам, чтобы познакомиться поближе с таким интригующим напитком. И нечаянно взглянула на мужчину, сидевшего напротив. Бокал был тут же забыт!

Кассиан улыбался. Нежно, ласково, словно самому дорогому человеку на свете. А в его вытянутых зрачках бушевал адский костер.

Не знаю сколько это длилось – мгновение или вечность. Реальность словно расплылась. Отдалилась. Я будто бы оказалась на крохотном райском островке посреди холодного и недружелюбного нечто. Была я. Был этот столик. И улыбающийся Кассиан напротив. В моей душе что-то вдруг дрогнуло и сместилось.

Закончилось все внезапно и прозаически. Позади нас распахнулась входная дверь. И на палубу вышла смеющаяся парочка. Улыбка Кассиана мгновенно исчезла. Словно ее кто-то стер губкой. Брови сошлись над переносицей. Я растерянно оглянулась. Кто там? Кто мог вызвать такую резкую перемену в аргольце?

В дверях стояли двое: растерянная девушка из обслуживающего персонала, кажется, косметолог из салона красоты. И… Грегори Вилсон! Первый помощник обнимал девушку за талию, словно демонстрируя всем желающим свои недвусмысленные намерения. Но смотрел при этом на нас странным, нечитаемым взглядом. Во мне тут же подняла голову подозрительность.

О моей встрече с аргольцем знал Бестужев, Дарси, капитан и дежурная смена, в присутствии которой и происходил разговор на мостике. Старшим дежурным был Вилсон. Выходит, он нарочно сюда вломился? Зачем это ему?

– Ситы, вам что-то нужно? – От ледяного голоса аргольца, казалось, даже температура в теплом помещении понизилась. – Если нет, то прошу вас покинуть помещение. С разрешения вашего капитана эта палуба находится в моем распоряжении еще несколько часов.

Я зябко передернула плечами. Неожиданно захотелось одеть что-то потеплее. Или согреться в чьих-то объятиях. Сообразив, о чем подумала, я отвесила себе мысленную затрещину. Нашла, о чем мечтать!

Вилсон в ответ на реплику аргольца поджал губы, но вполне вежливо извинился:

– Прошу меня простить, господин птиНьер, я не знал, что тут занято. Мы найдем себе другое место. Пошли, Сьюзи.

У меня в мозгу взвыла тревожная сирена! Вилсон лгал. Откровенно. Он видел меня на мостике. Я видела его. Он знает, кто я на самом деле. И лжет, фактически глядя мне в глаза. И при этом еще и оскорбляет представителя Арголы. Вот не верю, что он исказил приставку к имени рода по незнанию! Уверена, команда была так же тщательно проинструктирована, как и военные.

Я растерянно оглянулась на Кассиана. Только межрасовой драки мне и не хватало. Но арголец сидел спокойно. Прямой, словно палку проглотил. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Только смотрел на Вилсона жутким, не мигающим взглядом.

Они мерялись взглядом ровно три секунды. Вилсон первый не выдержал. Отвел глаза, молча развернул свою партнершу и так же молча вышел вон. С тихим шорохом за ними закрылась дверь.

И только тогда я ощутила насколько я напряжена. Мои пальцы до боли впились в ножку бокала. Я растерянно посмотрела на свою руку. Словно не понимая, зачем я держу в руке наполненный бокал, для чего. Принюхалась еще раз. Но очарование ушло безвозвратно. Я решительно отставила емкость в сторону. Что это было?

Пока я разбиралась с собственными мыслями и ощущениями, Кассиан взял под контроль свои чувства. И уже более спокойно встал из-за стола и легко поклонился мне:

– Приношу вам свои извинения, сита Анна, за данное недоразумение. Я не думал, что сюда кто-то может войти. На Арголе такие моменты священны.  – Поймав мой недоуменный взгляд, Кассиан торопливо поправился: – Не в прямом смысле слова. Здесь нет никакого религиозного или обрядового подтекста. Просто женщин на Арголе осталось очень мало. И их берегут, как величайшую драгоценность. Собственно, именно поэтому мы и прибегли к договору с землянами. На генном уровне мы вполне совместимы. И очень надеемся, что благодаря земным девушкам наша раса не уйдет в небытие. Но сейчас речь не об этом. С вашего разрешения, я заблокирую дверь, чтобы нам никто не помешал больше. Клянусь, вам не стоит меня бояться!

Но я боялась. Не смотря на свой опыт, свою подготовку. Я еще помнила его нечеловеческую силу там, в коридоре у медцентра. И я не была уверена, что в случае чего, я смогу с ним справится. Тяжело сглотнув, я приняла отчаянное решение:

– Не стоит блокировать дверь, сит Кассиан. Я уверена, что нам больше не помешают. Более того, я не знаю, что нашло на первого помощника. Ведь он был в курсе того, что у нас с вами здесь назначена встреча. Я заходила к господину Бестужеву по дороге сюда. И первый помощник слышал весь наш разговор.

Арголец, уже сделавший шаг в сторону дверей, замер и повернулся ко мне. Посмотрел пристально, чуть прищурившись, и сдержано спросил:

– Кто он для вас, сита Анна?

Смысл вопроса не сразу дошел до меня. Зато, когда я поняла, мои глаза потрясенно распахнулись:

– Никто! Вообще! Я его впервые увидела здесь, на корабле!

Кассиан пристально смотрел на меня несколько секунд. Затем, очевидно придя к какому-то выводу, кивнул и вернулся на свое место. Дверь блокировать не стал. И я ощутила громадное облегчение. С этим аргольцем я словно по минному полю без карты иду!

Кассиан схватил свой бокал и одним глотком проглотил почти все его содержимое. Рассеянно потер шею сзади. Так, словно что-то ему там мешало. Или беспокоило. Романтическая обстановка вечера умерла, кажется, окончательно. Я старательно проглотила обиду и раздражение на Вилсона. Оно и к лучшему. Мне нечего дать аргольцу. А пустое кокетство здесь точно не уместно.

Мы немного посидели в тишине. Потом Кассиан, словно опомнившись, поднял голову, налил себе еще