— Рядом с ней невольно чувствуешь себя принцем.

— Вот и славно. Будь с ней поласковее, и всю жизнь проживешь как у Христа за пазухой.

— Так и собираюсь, мама.

— Молодец. Кстати, ты сделал ошибку в слове «замуж».

— То есть?

— Когда накорябал свое предложение на лунном грунте. Ты тогда написал «Пойдешь за меня замуш?».

— Да не мог я так ошибиться!

— Похоже, смог. Разумеется, ведь у тебя были сплошь тройки по чистописанию — вполне может быть, что у тебя «Ж» от «Ш» не отличишь.

Рик и понятия не имел, что Тесса фиксировала все на пленку. Если честно, он был почти уверен, что она не делала этого. Григорий не знал, отчего они замешкались при входе в лунный модуль.

Он поднял взор на Тессу.

— Ты что, записала на видео тот момент, когда я выводил на лунном песке эти слова?

Она покачала головой.

— Мне было не до того.

— Кто-то еще, значит, снял. Мама сказала, что видела этот кадр по телевизору.

— Не по телевизору, — услышав его слова, вмешалась мать. — А в газете.

— В газете? — рассмеялся Рик. — Уж не в нашем ли знаменитом «Инкуайере»?

— Не помню в какой, дорогой мой. Ваши снимки были во всех, что стояли на витрине в «Сэйфуэй»[5]. Не могла же я всех их скупить.

— Бог ты мой, мама. Говорю тебе, все это — сплошь газетное вранье.

В голосе матери послышались знакомые ему с детства нотки раздражения:

— Что значит «вранье»? Так ты обручился или нет?

— Да-да, разумеется, мы обручились. Но про фото газета налгала. Если я там и вывел на песке пару слов, то мы этот момент не засняли.

— Как же так? Я ведь не придумала.

Рик, убедившись, что разбит наголову, со вздохом ответил:

— Ладно, в конце концов все это не столь важно. Кстати, Тесса тут, рядом. Хочешь с ней поговорить?

Брови Тессы удивленно поднялись.

Мать Рика сразу же воспряла духом.

— Конечно, конечно, дорогой. Передай ей трубку.

— Секундочку. — Прикрыв перевязанной ладонью микрофон, Рик прошептал Тессе: — Не бойся, она милая женщина. Только не перечь ей.

— Ладно, не буду. — Тесса взяла трубку так, будто Рик передавал ей в руки змею, и робко поднесла ее к уху. — Миссис Спенсер? Здравствуйте. Это Тесса. Спасибо, хорошо. А вы как?

Рик слушал их разговор с растущим вниманием. Фразы типа «Да, это в его духе», «Нет-нет, я не о том», «Как раз это мне больше всего по душе», «Разве? На самом деле? Непременно запомню» напоминали разговор двух старых приятельниц. Беседа затянулась на добрый десяток минут, пока Тесса не произнесла следующее:

— Очень было приятно познакомиться с вами. Хотите еще говорить с сыном?.. Да-да, непременно. До свидания.

Повесив трубку, Тесса сообщила:

— Просила передать тебе, чтобы звонил почаще.

— Ого-го. Похоже, вы спелись.

— Она показалась мне очень славной.

— Гм. — Рик снова усадил девушку на колени. — С тобой она не такая, как обычно.

— Рик!

Он прижался носом к ее шее.

— Знаешь, а все же есть нечто эротическое, когда слушаешь, как твоя невеста впервые говорит с твоей матерью. Все эти женские… не знаю… флюиды, что ли. Древнейшие природные силы.

— Ты уж старайся не рассуждать в подобном духе, а не то Толанд, Сондерби и их свора бросятся и это изучать.

— Ха-ха. Неплохой материальчик. — Рик подался вперед поцеловать ее, Тесса ответила. Но едва поцелуй достиг многообещающей стадии, на другой стороне стеклянной стены раскрылась дверь, и кто-то смущенно кашлянул.

Повернув голову, Рик увидел расплывшегося в улыбке Сондерби.

— Йошико уже в пути, — объявил он.

— И пришло время расплачиваться, не так ли? — Рик положил голову Тессе на плечо. — Ладно. Чем скорее приступим к работе, тем скорее окажемся на свободе.

Первым на очереди был химический анализ кольца Тессы. Лаборанты быстро усекли, что им все удается лишь тогда, когда кольцо не покидает пределов видимости Тессы. Рик пилкой наскреб чуточку опилок, после чего, поместив их в чистый лабораторный сосуд, передал его через особый пневмотамбур в лабораторию. Тесса тем временем придирчиво следила за ходом эксперимента.

Лаборанты установили газовый хроматограф и масс-спектрометр тут же, с другой стороны окна, и Тесса с Риком могли наблюдать за всеми стадиями анализа вплоть до испарения металла.

В конце опыта Уилсон, физик, отвечавший за ход анализа, взглянув на показания приборов, тихонько присвистнула.

— Осторожнее с ним, оно не простое.

— Уж не из золота ли? — полюбопытствовала Тесса, сжимая кольцо в ладони.

— Золото, серебро и платина. Почти в равных пропорциях.

— Да, но оригинал был изготовлен явно не из этих металлов, если не ошибаюсь? — спросил Рик.

— Отнюдь.

— А с другой стороны, именно из такого сплава изготовляют большинство свадебных колец, ведь так? — заметила Тесса.

— Из золота и серебра — может быть, — отозвалась Уилсон. — Но платина? Не думаю, чтобы она в них присутствовала.

— Это ценный металл. Как я понимаю, куда ценнее золота и тем более серебра.

— Вы правильно понимаете. Но если Рик пожелал именно ценных металлов…

— Я вообще ничего не желал. Я тогда просто одурел от бессонницы, только и всего.

— Значит, ваше подсознание проявило себя. Если уж выбирать наиболее ценные металлы, тогда почему же не палладий, стронций или иридий?

— Ну, почему не стронций, тут, по-моему, все ясно, — пояснила Тесса. — Стронций радиоактивен.

Уилсон кивнула.

— Стронций-90 действительно радиоактивен, но откуда Рик мог знать, из какого металла будет кольцо? Откуда ему было знать о чем бы то ни было вообще в его тогдашнем состоянии? Его словно подключили к какому-то тайному источнику знаний. И силы.

Рик нервно хохотнул, покоробленный оттого, что две эти особы вот так в открытую при нем обсуждают его способности.

— А может, я умнее, чем вам кажется, — возразил он.

Уилсон смерила его критическим взглядом.

— Хорошо, в таком случае перечислите химические элементы в алфавитном порядке.

— Хотя, может, я вовсе и не такой уж умный.