— С бородой.

— Ну, не слишком.

— Меня зовут Миранда.

— Я знаю, — сказал он. — Ты женщина, которая уехала из своей собственной квартиры.

— Ну это совсем не так уж грандиозно, это просто трогательная, печальная сказка.

— В рассказе, который слышал я, все было довольно забавно, — сказал Каллум.

— Да нет, не совсем, — ответила я. — Даже печально.

В стиле бывалого моряка, который часто использовала, я поведала ему свою историю. Пока я рассказывала, он подвел меня к столу, уставленному едой, и положил мне на тарелку кусок пирога со свининой и салат двух видов. Я рассказывала эту историю многим, но, как ни странно, на этот раз она получилась смешной и забавной. Отчасти еще и потому, что Каллум был выше приблизительно на пять дюймов и вопросительно взирал на меня сверху, волосы свисали ему на лоб. Да и трудно сохранять внушительный и серьезный вид, рассказывая историю и одновременно отпивая пиво из бутылки, с тарелкой в руке, из которой ты продолжаешь есть.

— Тебе нужно, — заметил Каллум после окончания моего рассказа, — просто выставить их.

— Я не могу поступить так, — мгновенно ответила я.

— Тогда развлекайся, как можешь, но только не там, где ты сейчас живешь. Раз есть люди, которые смотрят за домом, ты можешь выходить и развлекаться в Лондоне.

Разговор перешел на другие темы. Он уже знал, чем я занималась на работе, и, как на большинство людей, на него произвело неизгладимое впечатление, что я должна подниматься на стремянку и пилить доски, чтобы заработать себе на жизнь. В конце разговора он попросил номер моего телефона, а я сказала, что у меня нет номера телефона, именно в том и дело, разве он не слушал мой рассказ? Он рассмеялся и сказал, что Тони его друг и он позвонит мне туда.

Мне стало немного стыдно, когда я увидела, как растерянно слоняются Тони и Лаура, явно собираясь уходить. Предполагалось, что я должна чувствовать себя подавленно, но мне, видимо, удалось лучше провести вечер на этом празднике, чем им. В машине по дороге домой я вспомнила, что сказал Каллум.

— Я собираюсь выставить их, — сообщила я.

Лаура озадаченно осмотрелась вокруг.

— Что? — спросила она.

— Меня это все слишком подавляет, — объяснила я. — Я не способна теперь даже ясно мыслить. Сейчас я собираюсь действовать как нормальный человек. Я что-нибудь подберу для Кэрри и для ее приятеля, даже если им придется переехать в гостиницу.

— Ты еще можешь пожить у нас, — предложила Лаура. — Правда, Тони?

— Что?

— Разве она не может остаться с нами?

— Ты — хозяйка.

— О, ради всего святого!

Я вмешалась:

— Нет. С вами было прекрасно. Но я чувствую себя пойманной в комнату с отоплением и закрытыми занавесками, в которой что-то гниет. Я собираюсь открыть окна.

— Но что же гниет? — спросила Лаура.

— Думаю, что просто в моем воображении. Знаешь, если кто-то хочет продолжать чудачества, это не моя проблема. Я собираюсь заняться собственной жизнью.

— Приятно слышать, что ты заговорила здраво. Почему такая внезапная перемена?

Я засмеялась:

— Может быть, из-за разговора с Каллумом. Мне казалось, что я в греческой трагедии. А возможно, я просто в комедии положений.

Я завязала шнурки кроссовок и выпила стакан воды перед тем, как открыть входную дверь. На улице было еще темно и значительно холоднее, чем вчера. Половина седьмого утра. Дорожное покрытие блестело от инея, на окнах машин выступила изморозь. На мгновение я позволила себе подумать, что это мазохизм. Вместо того чтобы истязать себя как средневековая монахиня, можно вернуться в постель или хотя бы на диван-кровать. Мое тело еще надолго сохранило бы тепло. Я отказалась от этой мысли, закрыла за собой дверь и приступила к бегу, который должен был повести меня по узким дорожкам в парк.

На это ушло много времени. Сначала я почувствовала, что промерзла, но постепенно вошла в ритм, и, пока бежала разминочным темпом мимо агентства новостей, в котором только поднимали металлические ставни, мимо еще пустой начальной школы, Центра переработки отходов, я наблюдала, как рассвет переходит в день. В домах зажигали свет; отключили уличное освещение; на обочине заводили машины; темно-серое небо постепенно светлело, облака розовели. Почтальон совершал свой обход. Три огромные собаки, натягивая поводки, протащили мимо меня женщину, едва поспевающую за ними. Я представила, как люди ворочаются в постелях, отключая будильники; дети, потягиваясь и зевая, забираются под свои пуховые одеяла поглубже, чтобы поспать последние минутки; как шумят души, кипят чайники, как жарится хлеб в тостерах… И совершенно неожиданно на меня нахлынуло ощущение счастья — здесь, во время моей пробежки по пустынным улицам Лондона ранним утром, когда еще только встает солнце в этот великолепный день поздней осени.

Я остановилась в конце дорожки на обратном пути, чтобы купить упаковку бекона с прослойками жира и булку. В квартире еще никто и не шевельнулся, поэтому я быстро приняла душ, натянула брюки и шерстяной свитер, старый и теплый, малиново-розовый. Поставила кипятить чайник для кофе, начала подогревать в гриле бекон, и только тогда открылась дверь и из комнаты показалась голова Лауры. У нее был заспанный вид, как у девочки, волосы в беспорядке, щеки пунцовые. Она втянула носом воздух и пробормотала что-то нечленораздельное.

— Кофе и сандвичи с беконом, — сказала я. — Хочешь и постель?

— Утро понедельника!

— Думаю, что начало недели должно быть хорошее.

— Давно ты встала?

— Около часа назад. Я выходила бегать.

— Откуда такое хорошее настроение, и так неожиданно?

— Моя жизнь у меня в руках, — объявила я. — Это что-то новое для меня.

— Боже, — проговорила она, и голова исчезла.

Немного позднее она присоединилась ко мне на кухне, закутываясь в толстый халат.

Она села за кухонный стол и стала наблюдать, как я кладу тонкие кусочки бекона между толстыми кусками хлеба, ставлю кипятить молоко для кофе. Она осторожно откусывала свой сандвич. А я с аппетитом жевала свой.

— Что собираешься сегодня делать? — спросила она. Я с удовольствием пила кофе. Тепло разливалось по всему телу.

— Ночью мне пришла в голову идея. Думаю обзвонить всех тех людей, кто, как мне известно, собирается выехать за город на какое-то время. Их совсем немного, потому что наши заказчики часто высказывают пожелание, чтобы мы выполнили всю работу во время их отсутствия. Я спрошу, не хотят ли они пустить к себе приличную пару, которая могла бы последить за домом, пока их не будет. Я знаю по крайней мере одну семью с массой домашних питомцев, которых нужно кормить не менее двух раз в день, не иначе. Может быть, они будут рады пустить к себе Кэрри и Брендана. Уверена, что смогу подыскать что-нибудь, это значительно лучше, чем просматривать объявления…