привидениями», необычные истории с документальной подоплекой. Вот что нам действительно нужно.

— Но как я могу все это написать?

— Подумайте. Заставьте работать ваше воображение. Узнайте обо всех домах в Лондоне, где происходило что-нибудь загадочное, о тех, с которыми связаны странные истории, осмотрите их. Но не попадайтесь на удочку всяким шарлатанам, которые рассказывают о шалостях полтергейста в номерах пятизвездочных отелей.

Будучи совершенно ошарашена таким поручением, я не знала, что ответить, только бубнила:

— Я не могу, это невозможно, писать такое…

— Вот что я вам скажу, Бинг. Я предлагаю хорошую сделку, и, если вы умный человек, от нее не откажетесь. Ладно, сговоримся на десяти фунтах за статью. Но материал должен быть у меня на столе каждый четверг к обеду, и без всяких задержек. Меня не волнуют ваши проблемы, непредвиденные обстоятельства, насморки и мигрени. Только так вы сможете стать настоящим журналистом. — Он удовлетворенно улыбнулся, барабаня пальцами по столу.

— Но где же я…

Мистер Поудмор строго взглянул на меня сквозь очки колючими светлыми глазками:

— Кем вы хотите быть — хищником и преуспевающим репортером или сопливой безмозглой нимфеткой? Идите. И начинайте думать над первой статьей. Желаю успеха…

Я села за стол и предалась размышлениям: что мне предпринять и как написать статью, которая удовлетворяла бы всем требованиям мистера Поудмора. В голову приходила только всякая чепуха о явлениях умерших предков владельцам старых готических замков. И где вообще можно раздобыть такого рода информацию в Лондоне?

Тут только я обратила внимание на тревожную тишину, воцарившую в комнате с моим появлением. Хотя дверь в помещение мистера Поудмора была распахнута, мои коллеги как-то лениво, еле-еле ударяли по клавишам. А их чаепитие было каким-то слишком уж затяжным. Обычно они довольно быстро успевали обсудить своих знакомых, деликатесы на званом обеде и новинки в модных журналах. Но на этот раз они больше молчали. Я посмотрела на них с интересом.

Мюриэл и Элин старались не встречаться со мной глазами, при этом Мюриэл даже судорожно сглотнула, будто подавилась теннисным мячиком.

— Ох, моя покойная мать перевернулась бы в гробу, узнав, с кем мне довелось работать.

Я удивилась ее замечанию, но не произнесла ни слова.

— О, да, — вздохнула Мюриэл и с возмущением посмотрела в мою сторону. — Я читала «Дэйли Баннер». Нечего сказать, хорошенькое семейство: семья, убийство, проституция, воровство… Просто ужас! Но поразительно, до чего лихо некоторые люди умеют скрывать такие вещи, делая вид, будто невинны, как агнцы.

Я догадалась, о чем они. Трудно описать негодование, охватившее меня, даже не из-за того, что эти глупые, ограниченные бабенки пытались задеть меня, а из-за того, что они смели дурно говорить о моей семье.

Я успокоилась и сумела сдержать слезы, которые уже наворачивались на глаза. Тем более что час спустя Мюриэл и Элин уже перестали обсуждать газетные подробности из жизни моих близких. А передо мной стояла задача устранить из финансового отчета сведения о кое-каких тратах мистера Поудмора — обеды и завтраки в ресторанах с неизвестными леди, посещение футбольных матчей и прочие мелочи.

— Бинг, — появился в дверях мистер Поудмор, — вы уже разобрались со счетами?

— Простите, тут еще кое-что осталось…

— Отдайте их Элин, вы мне нужны, немедленно.

— Садитесь, — велел мне мистер Поудмор, прохаживаясь по комнате и дымя сигаретой, — может, вас это удивит, но я в свое время написал книгу по психологии… — Меня это нисколько не удивило, я ничего не знала о мистере Поудморе и не могла представлять, на что он способен, а на что — нет. — Некоторые считают, что такой интерес связан со странностью или ненормальностью человека, но это ошибка, — я слушала его очень внимательно, — я уверен, что у вас сильный характер, — я скромно улыбнулась в ответ, — и к тому же у вас наверняка есть сверхъестественные способности. Я имею в виду область парапсихологии, хотя и не утверждаю, что знаю ее или исследовал эти явления очень тщательно. Я хочу, чтобы завтра в четыре часа вы посетили один парапсихологический сеанс.

— А мне за это заплатят? Ведь это нерабочее время.

Мистер Поудмор на меня с укором:

— Знаете ли, на свете есть вещи не менее ценные, чем деньги. Вы будете вознаграждены, но не деньгами. — Честно сказать, мне это не слишком понравилось, — я вполне могла прожить без благодарности мистера Поудмора. — Хорошо, пять фунтов.

Глава 14

— Входите, юные леди, — сказала густо нарумяненная молодая женщина, открывая дверь. В прихожей дома 74 на Филадельфия-авеню стоял странный сладковатый запах. Оглядевшись, я поняла, что исходил он от цветов, слишком долго простоявших в вазах и уже успевших слегка засохнуть.

— Спасибо, — кивнула Порция. — Я — Порция Бинг, а это Хэрриет, моя сестра.

— Очень приятно, — женщина вежливо улыбнулась нам. — Мы не ожидали, что появятся две гостьи, мистер Поудмор говорил только об одной девушке.

Хотя Порция и стеснялась улыбаться из-за своего сломанного зуба, все же оставалась по-прежнему обаятельной, и ее красота нисколько не страдала из-за этого.

— Я упросила Хэрриет взять меня с собой, когда узнала, куда она идет. Я всегда мечтала побывать на спиритическом сеансе. Это так завораживает — живой человек может говорить с умершими. Вы, мадам Эвсапия, наверное, очень много знаете.

— О, я не мадам Эвсапия, меня зовут мисс Джуд. Я помогаю мадам Эвсапии во время ее медитаций. Духи иногда ведут себя непредсказуемо. И потом, ей нужно несколько прийти в себя после общения с ними. Мадам Эвсапия утверждает, что я обладаю психометрическими способностями и очень подхожу для ассистирования.

Вслед за мисс Джуд мы прошли в гостиную. Очень плотные шторы были задернуты и не пропускали дневной свет. Посредине комнаты на столе, покрытом черной шелковой скатертью, горела лампа с ароматическим маслом. За столом уже сидели четыре человека.

— Здравствуйте, — произнесла Порция. — Это моя сестра Хэрриет и…

Но в ответ раздалось всеобщее: «Ш-шш-шшш…»

Мужчина с обритой наголо головой и черной бородкой указал нам на пустые стулья. Мисс Джуд тоже села рядом с нами. Мы с Порцией опустились на свои места и молча начали разглядывать гостей.

Там были две пожилые дамы, одна с завивкой, а другая — с немыслимым начесом из седых волос. На них были простые шерстяные кофточки, и я была почти уверена, что обе работают библиотекаршами или секретаршами. Оглядев нас критическим взглядом, они снова сосредоточились на лампе. Другой мужчина был маленький и худой, с мохнатыми черными бровями. Он пристально посмотрел на Порцию. Но как только она поймала его взгляд, тут же уставился на лампу. Я