– С радостью приму твое предложение, – отвечаю я, глядя на Яна. Что же я делаю? – Только мне нужно переодеться. Минут десять – терпимо?

– Без проблем! Я пока зайду домой и наброшу безрукавку. На улице прохладнее, чем я думал.

Отключаю домофон, не сводя глаз с тихо смеющегося Яна. Не знаю, почему, но его реакция уж очень раздражает меня.

– Что тебя так развеселило?

– Твоя «молниеносная» реакция. Сосед тебе вопрос задает, а ты полчаса думаешь, прежде, чем ответить.

– Кажется, ты торопился. Да так, что совсем позабыл сказать мне «пока».

Ян улыбается мне, а его взгляд хитрее коварной лисы из сказки.

– Именно поэтому я и вернулся, но застал тебя в весьма любопытной ситуации.

– В таком случае, – натягиваю я улыбку, – всего тебе хорошего.

Ян не двигается с места, не давая мне возможности закрыть за ним дверь.

– Что? – смотрю я на него. – Уже нет никакой спешки?

– Ты и правда собралась с ним бегать?

– Почему бы и нет?

– Хотя бы потому, что раз – ты его не знаешь, два – его знаю я.

– Три – у него чудесная лужайка и прекрасный садовник, – добавляю я. Подмигнув, разворачиваюсь на пятках и иду в свою комнату.

А ситуация становится очень любопытной.

– Куда ты? – спрашивает Ян, идя за мной.

– Переодеваться, потому что в джинсовых шортах и домашней футболке я замерзну. Почему ты идешь за мной?

– Хочу убедиться, что ты тепло оденешься. – Мы уже поднимаемся по лестнице.

– Какой заботливый.

– Тая?

– Что? – разворачиваюсь я, стоя на три ступеньки выше. – Десять минут назад ты делал вид, будто не замечаешь меня, а теперь следуешь по пятам. В чем дело, Ян?

Поджав губы от недовольства, причина которого мне пока непонятна, Ян ставит руки в боки и требовательно смотрит в мои глаза. Честное слово, я как будто что-то должна ему!

– У тебя работа, Тая. Какая к черту пробежка?

– Утренняя. Если ты не заметил, хотя должен был, ведь ты куда-то опаздывал, не так ли? Так вот, – повторяю я, убрав ворсинку с его кожаной косухи, – сейчас 7:15, а это значит, что до начала моего рабочего дня ещё сорок пять минут. За это время я успею совершить короткую пробежку, принять душ и даже выпить вторую чашку кофе, а после заняться мытьем окон на третьем этаже.

– Не слишком многого хочешь от сорока пяти минут? – Молча складываю руки на груди. Взгляд Яна устремляется за меня, а потом так же резко возвращается. – С минуты на минуту начнется дождь. Ты промокнешь и заболеешь.

– В таком случае, тебе тоже стоит поторопиться. А оденусь я тепло, не переживай.

– Дело твое! – бросает он с усмешкой и разводит руки в стороны. Ян спускается на пару тройку ступенек, а потом снова разворачивается ко мне. – Хорошего тебе дня.

– И тебе, Ян, – улыбаюсь я, не понимая, почему он больше никуда не торопится? И почему смотрит на меня с притворной полуулыбкой, за которой скрывается такое же, как и у меня раздражение?

Какое же дурацкое чувство! Я согласилась на пробежку с малознакомым мужиком, потому что меня задело безразличие Яна. Вау! Этому поступку есть какое-то название, учитывая, что Яну от этого ни горячо, ни холодно, а мне абсолютно нечего надеть, ведь я не обзаводилась спортивной одеждой, когда Соня потащила меня по магазинам?

– Черт! – ругаюсь я, захлопнув дверцу почти пустого шкафа. – Даже беговых кроссовок нет. Куда я собралась?

Снимаю шорты, бросаю их на кровать и достаю новые джинсы. Чтобы не быть дурой в глазах соседа, которому я, кстати, в отличие от Яна, очень благодарна за садовника, решаю прихватить с собой Джерси и просто выйти на прогулку. Скажу что, спортивная одежда в стирке или…

– У меня же чуть сердце из груди не выскочило! – ругаюсь я громко, в испуге таращась на Яна. – Что тебе нужно? Почему ты всё ещё здесь? И зачем так тихо подкрадываешься?

Взгляд Яна скользит по моим обнаженным ногам. Его эмоции понять очень сложно. Он кажется встревоженным и одновременно с этим совершенно…спокойным. Как такое может быть?

– Ян? – пытаюсь достучаться до него. – Почему ты не уезжаешь?

Внезапно он усмехается, будто слушает не меня, а голос в своей голове. Что он говорит ему? Когда короткий приступ веселья подходит к концу, его взгляд становится теплым, как песок в объятиях июньского солнца. Я приближаюсь к нему так же плавно и осторожно, как движется одинокая кувшинка в огромном пруду. Гипнотический взгляд волнует море внутри меня. Я поддаюсь чувству, о котором мне мало что известно. Но я точно знаю, что оно здесь – вскарабкивается по моим ребрам, как паучок, и щекочет мышцы.

Оказывается, я такая маленькая рядом с ним. Ян похож на огромного воина-великана, во власти которого все планеты солнечной системы. Если ему будет угодно избавиться от меня, он сделает это одним щелчком пальцев…

О чем это я?

– Ты решил остаться? – спрашиваю я, не слыша собственный голос. А лишь тот, что в моей голове, и его слова пугают меня. Я как будто вижу отражение своих страхов в серых глазах Яна. А, может, они у нас одинаковые?

Внезапный вздох Яна разрезает сгустившийся в комнате воздух. Раздражительный и сердитый, его взгляд бегло оглядывает меня. И впервые за эти дни, когда между нами было столько страсти и откровенностей, я чувствую предательское смущение от того, что стою перед ним в одной футболке и трусах!

– Будь осторожна, – отчеканивает Ян. – Не простудись.

Уходит.

Он просто уходит, оставляя после себя непередаваемый запах ледяной мяты. Она горчит на языке, окутывает всю меня колючим холодом и оседает на волосах, точно белый пепел. Я принюхиваюсь к своим рукам… Мои плечи, пальцы, футболка – я пахну только им!

«Нужно помнить, Тая… Не забывай, что тебе нужны деньги! И, ради всего святого, оденься уже!» – слышу я собственный голос.

Глава 19

План таков: мне нужно задержаться на этом месте ещё на пару месяцев. Соберу деньги на следующий учебный год, на оплату жилья минимум на полгода, чтобы, когда уйду отсюда, у меня была возможность найти работу хоть чуточку приближенную к той, о которой я мечтаю. И за эти два месяца я обязана, обязана, ОБЯЗАНА исключить даже самый слабый порыв нарушить обозначенные Яном границы. О, да, он их точно обозначил. Я это почувствовала, увидела в его холодном и властном взгляде. Запрещаю себе шутить рядом с ним, находиться одновременно на кухне и вообще быть в поле его зрения, когда он в доме. Намывая окна