– А кто это алиби подтвердил?

– В материалах дела все написано. Кажется, ее подруга, сокурсница.

– Сара Харпер?

– Говорю же, подробностей не помню. Все имена в деле перечислены.

– У Лоры Бейнс был бойфренд, Тимоти Сандерс. Может, он приревновал ее к профессору? Его допрашивали?

– Говорю же, у Лоры Бейнс было алиби, поэтому ее бойфренда допрашивать не стали. А ты о нем что-то разузнал?

– Нет, ничего такого. К делу это отношения не имеет. Его убили на пороге собственного дома в Вашингтоне. Говорят, вооруженное ограбление…

– Надо же…

Мы заказали кофе. Фримен выглядел усталым и опустошенным, будто наша беседа исчерпала все его силы.

– А почему Флинна не стали обвинять? – спросил я.

– Опять же точно не помню, но стервец Фрэнсис без веской причины его бы в покое не оставил. Парень на убийцу был не похож. Как его суду присяжных представить? Усердный студент, законопослушный гражданин, в драки не ввязывался, наркотиков не употреблял, да еще и на детекторе лжи обследование прошел. В общем, такие на преступление не пойдут даже в состоянии аффекта, даже если речь идет о спасении своей жизни или жизни близкого человека. Я тут как-то читал статью, где говорилось, что во Второй мировой американские солдаты часто стреляли в воздух, а не в немцев или в японцев. Убить человека бейсбольной битой очень трудно, это не как в кино. Даже если он твою дочь изнасиловал. Нет, тот парень не убивал.

– Рой, а женщина на такое убийство способна? Ну, сил ей на это хватило бы?

– Бейсбольной битой мужику голову проломить? – поразмыслив, переспросил он. – Нет, это вряд ли. Женщины вообще убивают редко, да и не так жестоко – все чаще бескровными способами, ядом там или еще как. Ну, иногда стреляют, конечно. Понимаешь, криминалистика оперирует шаблонами, безошибочных рецептов не предлагает, так что детективам приходится рассматривать любые гипотезы. Если не ошибаюсь, Видер был мужчина крупный, сильный, мог за себя постоять. Да, у него в крови алкоголь обнаружили, но это еще ничего не значит. Спиртное на разных людей по-разному действует – у одного реакция остается нормальной, а другой совсем раскисает.

– И Симмонса в убийстве подозревали?

– А Симмонс у нас кто? Ах, ну да, тот тип, что за домом присматривал, у него еще с головой не все в порядке было…

– Он самый. Его в прошлом обвинили в убийстве жены, но признали невменяемым. Так почему его в убийстве профессора не подозревали?

– У него алиби было, да и следствию он старался помочь. Вначале его рассматривали как возможного подозреваемого, как всех, кто так или иначе был связан с убитым. Ну, допросили его пару раз, но никаких зацепок не обнаружили и оставили его в покое.

В Нью-Йорк Фримен приехал поездом, и я предложил отвезти его домой, в Нью-Джерси. По дороге он занимал меня рассказами из жизни копов. Его одноэтажный дом стоял в сосновом бору в конце проселочной дороги, недалеко от 95-й автомагистрали. Фримен попросил меня сообщать ему о ходе расследования, и я пообещал держать его в курсе дел, хотя и знал, что дальнейшими поисками заниматься не буду.

Вечером я ознакомился с архивными материалами, однако ничего нового в них не обнаружил.

Ричарда допрашивали трижды. Всякий раз он давал ясные и убедительные ответы, а обследование на детекторе лжи прошел с блестящими результатами.

Имя Лоры Бейнс упоминалось только в общем списке знакомых, коллег и прочих из окружения Видера. Она не значилась ни свидетелем, ни подозреваемым, и беседовали с ней только однажды. Да, у следствия была информация, что она в тот день могла быть в доме профессора и ушла оттуда около девяти часов вечера, после прихода Ричарда. Однако и Ричард, и Лора это отрицали. Флинн подтвердил, что профессор предложил ему выпить, но утверждал, что Лоры при этом не было.

Чуть позже, рассеянно копаясь в Сети, я вспоминал Сэм: ее улыбку, странный цвет ее глаз, крошечную родинку на левом плече. Казалось, память о ней понемногу исчезает, прячется в каком-то тайнике упущенных возможностей, ключ от которого выброшен, потому что эти воспоминания слишком горьки.

Уснул я только под утро, слушая глубокое размеренное дыхание города, где миллионы снов и житейских историй сплетались воедино в огромный шар, что лениво вздымался в небеса.

За последние недели я несколько раз пробовал связаться с Сарой Харпер, а она перезвонила мне на следующий день после встречи с Роем Фрименом, как раз перед тем, как я хотел сообщить Питеру, что отказываюсь от расследования. Сара Харпер милым голосом попросила о немедленной встрече, потому что собралась надолго уезжать из Нью-Йорка. Она помнила свой разговор с Гарри Миллером и поинтересовалась, что мне от нее нужно.

Если честно, мне совершенно не хотелось с ней встречаться. К тому времени я опросил множество людей, чьи рассказы противоречили друг другу, и, расстроенный разрывом с Сэм, был не в состоянии сосредоточиться на событиях тридцатилетней давности. Внезапно вся история убийства превратилась в примитивную иллюстрацию из детской книжки и моего любопытства больше не возбуждала. Зачем было тащиться в Бронкс и беседовать с наркоманкой, которая наверняка расскажет мне что-то неправдоподобное в надежде содрать денег на очередную дозу?

Однако же Сара Харпер сказала, что готова встретиться со мной на Манхэттене. Я продиктовал ей адрес паба на углу, и она пообещала приехать через час, предупредив, что опознавательным знаком будет ее зеленая дорожная сумка.

Опоздав на десять минут, Сара Харпер появилась в пабе как раз тогда, когда я допивал свой эспрессо. Я приветственно помахал ей, она подошла, пожала мне руку и села за стол.

Выглядела она совсем не так, как я ее себе представлял: невысокая, худенькая, как подросток, с ярко-оранжевыми волосами, которые подчеркивали ее бледность. Пришла она опрятно одетой – джинсы, футболка с длинными рукавами и надписью «Жизнь хороша», поношенный джинсовый пиджак, – и от нее чуть заметно пахло дорогими духами. Я предложил выпить, но она отказалась, объяснив, что после месяца, проведенного в наркодиспансере, уже год не притрагивается ни к спиртному, ни к наркотикам. Водрузив дорожную сумку на соседний стул, она сказала:

– Я скоро уезжаю, поэтому решила с вами побеседовать.

– А куда вы собрались?

– Мы едем в штат Мэн, на один из островов. Моему бойфренду там работу предложили, в заповеднике. Я давно об этом мечтала, только сначала надо было морально подготовиться… Ну, вы понимаете. Конечно, по Нью-Йорку я буду скучать, ведь я целую жизнь здесь прожила, а теперь все заново придется начинать.

Она объяснила это с легкостью, говорившей о неоднократных посещениях групп поддержки типа «Анонимных алкоголиков». На бледном лице почти не было морщин, но под бирюзовыми глазами залегли темные круги.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться. – Я вкратце рассказал ей о рукописи Ричарда Флинна и о своем расследовании событий, произошедших в конце 1987 года. – Должен вас предупредить, что мой бюджет, назначенный литературным агентством, довольно ограничен, поэтому…