чистом английском. Он понял, что больше ничего важного не услышит и решил «заканчивать» совещание.

Всех присутствующих как громом поразили слова незнакомца. Его лицо всё время меняло очертания, что привело в ужас и без того паникующего Бэркли. Если бы не оцепенение, в которое погрузил всех присутствующих Андрей, он уже с визгом бежал, куда глаза глядят. Холланд же внешне оставался спокойным, хотя пульс сто шестьдесят ударов в минуту явно показывал, что только специальные тренировки контроля над эмоциями не позволяют ему впасть в паническое состояние. Остальные тоже были поражены появлением в столь секретном месте врага. В том, что это Алпан, сомнений не было ни у кого.

– Что тебе нужно? – холодно спросил Холланд. Ничем, кроме губ, не удавалось пошевелить. Странно, что он не упал в кресло мешком.

– Ваша смерть, – коротко ответил Андрей.

– Мы можем договориться, – выкрикнул Бэркли, его глаза вылезли из орбит от напряжения.

– Не можем, – сказал Андрей.

В этот момент приоткрылась дверь, в неё влетело две светошумовые гранаты. Некоторые из сидящие за столом хотели бы закричать от страха и бессилия, но не могли. А гранаты тем временем продолжали катиться по полу, но не детонировали.

– Эй, вы, за дверью, бегите. Вы мне не нужны, но, если войдёте сюда, умрёте, – громко произнёс Андрей, наблюдая за подлетевшими к лицу гранатами. Как же увлекательно всё-таки управлять предметами с помощью телекинеза.

После гранаты поплыли к центру стола и зависли в двадцати сантиметрах над ним. Все, кроме Холланда, не сводили глаз с неразорвавшихся гранат, надеясь своим взглядом не дать им сдетонировать. В этот момент в комнату ворвались двое охранников, без предупреждения выстрелили в Андрея. Пули останавливались в сантиметре от него и падали на пол.

– Какого х…, – начал было один из охранников.

– Я же предупреждал, – вздохнул Андрей, и охранники упали замертво.

– Кто ты такой? – спросил Питер. Он не ожидал, что слова вырвутся с губ, но видно оцепенение снова было частично снято. – Зачем тебе нас убивать?

– Я гнев и меч рабочего класса, а вы – паразиты, – сказал Андрей. – С паразитами не договариваются, их уничтожают. Поэтому прощайте.

Андрей демонстративно щелкнул пальцами, что было не обязательно, и сердца сидящих за столом лопнули, как воздушные шарики. В глаза большинства присутствующих, а особенно Холланда, читалась животная ненависть к своему убийце, прежде чем они закрылись навсегда.

– Едем дальше, – вслух сказал Андрей и исчез.

За неделю Куприн ликвидировал ещё двадцать три подобных группы совещающихся людей, находя их в самых разнообразных местах. Следя за ними, он выяснил, что подавляющее большинство известных ему богатых людей, которых он считал хозяевами мира, были не больше, чем наёмными работниками у реальных хозяев. Из-за этого в СМИ убийства этих людей освещалось слабо, для журналистов они были почти неизвестны, но почерк Алпана был сразу узнаваем. Отличить убийство Алтана от другого было не трудно – при вскрытии обнаруживали, что сердца всех этих людей разлетелись на мелкие кусочки, без шансов на выживание, и без возможности подражания.

Большинство из них были людьми крепкого телосложения, с волевыми чертами лица. Подобных Бэркли было очень мало, как и женщин.

– Как я и думал, равенство полов у этих паразитов только на бумаге, – подумал Андрей, зачищая очередной бункер.

А ещё Куприн подметил, что чаще всего в момент смерти в глазах хозяев мира отражалась ненависть, а не страх.

– Да уж, стержень внутри этих людей точно стальной, – с толикой уважения размышлял Андрей.

Обучение в специализированных заведениях делали их них отличных приемников своих родителей. А ещё Андрея удивляло, что никто не спрашивал, откуда у него такие возможности, всегда сразу же предлагали различные варианты сделки. В одном из мест ликвидации, на яхте в Тихом океане Андрей даже задал этот вопрос:

– Неужели вас действительно не удивляют мои способности? – спросил Андрей у смуглого мужчины за круглым столом.

– Удивляют. Но я привык решать возникающие проблемы, а не размышлять о том, что мне недоступно для понимания. Что толку выяснять, как ты оказался на моей яхте, если это знание всё равно меня не спасёт? – ответил мужчина.

Хладнокровность размышлений поражала Андрея.

На третью неделю собрания с личным присутствием прекратились. Властелины поняли, что спрятаться не удастся, Алпан находит даже самые секретные и законспирированные убежища, поэтому предприняли попытки связи по зашифрованным каналам. Однако уверенности, что Алпан их не выследит, не было, пораженческие настроения начали брать верх над спокойствием и рассудительностью. Кто-то даже предпринял попытки общаться через курьеров, в том числе и птиц, но ничего им не помогало. Андрею пришлось убирать их поодиночке. Охрана часто не успевала, поэтому и оставалась жива. Особо пугливые сидели за столом зашифрованной связи вместе с охраной, тогда приходилось ликвидировать всех.

В порыве паники кое-кто даже кидал полноценный вызов, или пытался шантажировать, но итог был один – все умерли от разрыва сердца. За месяц было убито около десяти тысяч человек по всему миру: буржуи, их семьи, охрана, лидеры общественного мнения. Андрей не жалел даже детей. Он понимал, что через десятки лет, когда мирная жизнь расслабит детей современников, ему «припомнят» такую жестокость. Но оставлять потенциальных наследников в живых было глупо. Их с пелёнок учили, что им должны подчиняться, переучивать уже бесполезно.

К сожалению, как и ожидалось, появились и фанатики. Хоть Андрей и предупредил, что не нужно его боготворить, они его не услышали. И быстро оказались в земле. Церемониться с такими почитателями не было никакого смысла, это такие же паразиты, как и олигархи, только прикидываются хорошенькими. Вместо тяжелого труда первых лет революции они пытаются найти себе легкое, но бесполезное занятие – петь дифирамбы тому, кто прям сказал о нежелании быть героем и лидером.