Иногда я не могу не стесняться братьев, когда дело доходит до их непристойных просьб. Секс с двумя опытными мужчинами может варьироваться от ванильного до откровенного извращения, включая ролевые игры.

Я отчаянно краснею, вспоминая, как они впервые подарили мне костюм. Я отворачиваюсь ещё дальше к окну, чтобы ни один из братьев не увидел моего смущения, но оба, похоже, захвачены каким-то мини-кризисом, с которым им всё равно придётся иметь дело завтра.

Итак, я позволяю своим мыслям блуждать.

«Да, этот костюм-кошка был настоящим вызовом», — я ухмыляюсь, вспоминая, как трудно было влезть в обтягивающую кожу. «Но, чёрт возьми, они того стоили».

Я подавляю смешок и быстро бросаю взгляд на двух мужчин. Замечаю, что всё ещё отвлекаюсь.

О боже, а как же наряд горничной?

Теперь мне действительно хочется громко рассмеяться, и я отчаянно сдерживаю порыв. Узкое чёрно-белое платье едва прикрывало мою задницу, а верх был таким низким, что я была уверена, что мои сиськи вывалятся. На самом деле, они действительно вывалились одна за другой, несмотря на мои усилия удержать их в платье.

Я качаю головой.

Конечно, Гейбу и Тому просто пришлось настоять, чтобы я подала им напитки в гостиную, одетая подобным образом. Они знали, что должно было произойти.

Что меня так смущало в этом конкретном костюме, так это не столько сам наряд, сколько то, что дворецкий Тома Хендрикс случайно заметил меня, когда я пытался незаметно спуститься по лестнице. Мы очистили особняк, но я думаю, Хендрикс что-то забыл и вернулся, чтобы забрать это. Я на мгновение встретился взглядом со стариком, прежде чем он поспешно отвернулся. Затем я вбежал в гостиную, мои хвостовые перья дрожали.

Я ничего не могу с собой поделать и тут же начинаю смеяться, слёзы катятся по моим щекам от веселья нелепого воспоминания.

— Что смешного? — Том, наконец, поднимает глаза и вопросительно улыбается мне.

В перерывах между смехом мне удаётся ответить ему.

— Хендрикс, — выдыхаю я, — и костюм горничной.

При этих словах братья воют. Следующие несколько мгновений всё заднее сиденье лимузина сотрясается от смеха.

— Я обещаю, — говорит Габриель, когда наконец переводит дыхание, — что мы позаботимся о том, чтобы в будущем весь персонал был проинформирован о необходимости избегать определённых частей дома во время ролевых игр.

— Я думаю, он вернулся, чтобы забрать что-то, что забыл. Такое случается, — говорю я с огорчением.

— Бедный Хендрикс, — повторяет Том. — Ему определённо досталось.

— Надеюсь, у него не случится сердечного приступа, — язвительно замечаю я, и мы все снова сотрясаемся от смеха.

В конце концов спокойствие и порядок восстанавливаются, и Том с Габриелем возвращаются к своим обязанностям.

Признаю, это забавно — играть в ролевые игры и выходить из зоны комфорта. Как эти мужчины научили меня столькому?

Можно с уверенностью сказать — и не только потому, что я была девственницей до того, как познакомилась с братьями Костас, — что я никогда даже не думала, что мне понравится что-то вроде ролевых игр или разных видов секса. Но сейчас я постоянно любопытна и стремлюсь учиться у двух моих добровольных учителей.

«К тому же, — признаю я со счастливой улыбкой, — они заставляют меня чувствовать себя такой сексуальной и привлекательной».

Одна вещь, которую я стала обожать в братьях, — это то, как сильно они восхищаются моими формами. Они постоянно поощряют меня есть и настаивают на том, чтобы я выставляла напоказ своё тело. Повышение уверенности было поразительным, и я благодарна за этот урок, в дополнение ко всему остальному, что они мне показали.

Несколько минут спустя мы, наконец, подъезжаем к особняку на Лонг-Айленде. Не дожидаясь, пока это сделает шофёр, Габриель открывает дверь и выпрыгивает, предлагая мне руку.

— Моё новое ожерелье не такое уж тяжёлое, — поддразниваю я, но всё равно принимаю его помощь. Том вылезает вслед за мной, и мы втроём направляемся в особняк.

— Знаешь, я думаю, нам, возможно, придётся довести дело до того, чтобы увидеть это ожерелье на тебе обнажённой, скорее раньше, чем позже, — говорит Габриель, многозначительно приподнимая брови.

Я насмешливо закатываю глаза, глядя на него. Том хватает меня за талию, и я взвизгиваю, отскакивая подальше от его досягаемости.

— Только если вы сможете меня поймать! — отвечаю я дерзко. Быстро взбегаю по лестнице, двое моих любовников преследуют меня по пятам. Наверху лестницы Том прыгает вокруг меня и сбивает с ног.

— Ха! — Габриель вскрикивает и следует за нами в спальню Тома.

Мне нравится комната Тома, потому что она в точности соответствует его индивидуальности. Она обставлена тёмно-серой мужской мебелью, сложными картами мира и различными статуэтками из его путешествий.

Но у меня не так уж много времени, чтобы осмотреть комнату, потому что через несколько секунд Том бросает меня на кровать, и они с Габриелем быстро снимают с меня всю одежду, за исключением потрясающего изумрудного ожерелья.

И на какое-то время я забываю о тревожных электронных письмах и внезапных поездках в город и могу думать только о том, как сильно мне нравится жить с братьями Костас. Мы занимаемся любовью, и я всё время ношу своё совершенно новое ожерелье. Драгоценный камень сверкает, когда братья толкаются в меня, и в одной особенно пикантной ситуации драгоценный камень отрывается и вставляется в мою женственность, а мужчины одобрительно рычат. Я взрывно кончаю, и братья Костас смеются, прежде чем взять меня снова.

Позже тем же вечером, сияя от сытости, мы устраиваем простой ужин у бассейна. Оба брата ведут себя тише обычного, но я не обращаю на это внимания, выпиваю бокал вина и поглощаю свой необычный летний салат.

— Завтра нас может не быть большую часть дня, — говорит Габриель. — Возможно, нам даже придётся остаться в городе, если дела затянутся дольше, чем ожидалось.

— Ничего страшного, — я непринуждённо улыбаюсь младшему брату Костас, задаваясь вопросом, что могло его так сильно беспокоить. — Я довольно хорошо научилась развлекать себя сама.

— Извини, что так срочно, — говорит Том с непроницаемым выражением лица.

— Нет, я понимаю, — я снова улыбаюсь, надеясь, что