— От Джека?

— От… от Джека… Его тоже заставили… Сказали, если… если не будет, то…

Десять лет опера возят грузы для галат. Даже не смешно.

— Не стрелять! — послышался голос от входа. — Почти свои.

В зал вошел Круль с пистолетом в руке.

Посмотрел на сидящего на полу Якова, на его сыновей, прошел к стойке и заглянул на кухню.

— Вот ведь как у вас теперь весело, — сказал Круль. — Что ни посещение бара или кабака — стрельба! Это у вас всегда так или только передо мной выеживаетесь?

— Рот закрой…

— В наше время… — начал Круль.

— Ты сам передачки возил от Джека? — перебил его Иван. — Было?

— Было, — не стал отрицать Круль. — И что?

— Они уже больше десяти лет на галат работают. Ты когда ушел? Пять лет назад?

— Четыре с половиной. Но получается, и я в этом участие принял. Обидно… — Круль присел возле Якова на корточки. — Помнишь меня, паразит?

Яков посмотрел на него и всхлипнул.

— Тебе теперь в монастырь нужно, Яков, — ласково сказал Круль. — Если попадешь в наши места, то я лично тобой займусь. Попрошусь в обслугу на пару лет, но ты неоднократно пожалеешь о содеянном.

Круль встал.

— Там ребята волнуются, сходи, успокой. Заодно вызови все-таки кого-нибудь из местных властей. А то как нагрянет еще человек двадцать, то-то повеселимся! И кстати, а что в ящиках?

Понадобилась вся целеустремленность и настойчивость Ивана, чтобы не застрять в Элате надолго. Местные безопасники, прибывшие в большом количестве на место происшествия, попытались Ивана и рейдовую группу превратить в фигурантов дела, пришлось связываться по телефону с Токаревым, выслушивать от него ругань по поводу раннего звонка, потом — по поводу всего произошедшего в общем и по поводу сволочи-Джека в частности.

Ну и элатским безопасникам также досталось.

Токарев быстро и доходчиво объяснил непонятливым разницу статуса Конюшни и какого-то там международного контингента. Капитан-американец попытался качать права на тему территориальности, распределения секторов и системы подчинения, но Токарев его перебил, ознакомил со своим видением родословной американца, с перспективой его дальнейшей карьеры и потенциальной угрозой противоестественной смены сексуальной ориентации.

— Да прости мне Господь мои прегрешения, — закончил тираду Токарев. — А чтобы не вводить меня в искушение, ты, капитан, сейчас примешь рапорт от Александрова и его людей и отпустишь рейдовую группу по маршруту. Можешь поцеловать каждого из них на прощание в задницу. Но это — по желанию. Вопросы?

Капитан скрипнул зубами, глянул искоса на Ивана, сказал в трубку: «Да» — и прервал связь.

Телефон зазвонил снова.

— И трубку не вешай, пока я не сказал, — сказал Токарев. — К тебе через несколько часов прибудут инквизиторы и вопрошающие. Обеспечь охрану этого Якова Якобсона с сыновьями, груза и кабака. И чтобы никакой информации не просочилось. Выставь охрану и молись, капитан, чтобы никто не проболтался. Иначе…

— Все? — спросил капитан.

— Дай трубку моему засранцу, — потребовал Токарев.

Иван взял трубку, внутренне содрогнувшись. Вот сейчас ТэТэ отведет душу… Вот сейчас…

— У вас там все в порядке? — нормальным голосом спросил Токарев.

— Да. Более чем. Джека бы получить для разговора…

— С ним я переговорю. От тебя что-то передать?

— Наилучшие пожелания.

Токарев помолчал.

— Так мы следуем дальше? — поинтересовался Иван.

— Естественно! И смотри там дальше, не лезь на рожон.

— Куда уж дальше! Я так полагаю, что свой норматив мы уже выполнили. Мне кажется, что с лихвой. Ребят предупрежу и сам буду тише воды и ниже травы…

— Круль как там?

— А что с ним станется? Живой. По мне — так слишком живой, но это мое субъективное мнение.

— Это… — Токарев замялся. — Ты сам под пули полез?

— А были варианты?

— Голова не соображает? Тебе сейчас…

— Это мое дело, — сказал Иван. — Только мое. И только я буду решать, самому идти под пули или ребят гнать.

— Не глупи… Я говорил с Шестикрылым и с отцом Стефаном. Есть варианты, — Токарев понизил голос. — На самом деле — есть. Ты только не занимайся ерундой, не лезь на рожон, не подставляйся. Я тебя очень прошу…

Иван положил трубку.

И снова, как в «Трех поросятах», на все формальности ушло чуть больше часа. Капитан-американец был подчеркнуто вежлив, а Иван — осторожен и обходителен. Они даже раскланялись на прощание самым вежливым образом.

Они выехали из Элата уже засветло.

Проскочили мимо Акабы, потом мимо руин Хакля.

Круль посмотрел в окно:

— Знакомые места. Слышь, начальник, кто-нибудь из твоих в Деннице был?

— Нет, — ответил Иван из кресла через проход.

На свое лежбище он так и не вернулся. Сидел в кресле, задумчиво глядя на спинку переднего кресла. В голове было пусто и гулко.

Он ведь действительно вот прямо сейчас мог схлопотать пулю. Или заряд картечи. Если бы покойные галаты были чуть быстрее или вооружены чуть лучше.

А Иван даже и не подумал. Не задумался — прыгнул, и все тут.

Да, чуть не забыл — убил двух человек. Они, конечно, начали первыми, но все-таки…

— А дорогу через горы к ней твои водители знают? — спросил Круль. — Там есть очень забавные места.

— Что ты предлагаешь? — Иван стряхнул задумчивость и с ненавистью посмотрел на предавшегося. — Тебе еще не надоело меня доставать?

— Я только начал, — улыбнулся Круль. — То ли еще будет. Но пока я хочу предложить внести мой вклад в общую копилку свершений и достижений. Давай я сяду за руль? Как бы твои не наломали дров. Вот тут и через горы дорогу совсем не ремонтировали с самого Возвращения.

Словно в подтверждение сказанного, «Рейдер» тряхнуло. Ощутимо тряхнуло — так, что сзади в фургоне что-то загрохотало, а задремавший было Коваленок чуть не сверзился с кресла.

Иван встал и постучал в окошко кабины. Закрашенный в черное пластик отъехал в сторону.

— Ну яма! — сказал Юрасик. — Ну прозевали! И сразу скандал устраивать?

— Тормози, — приказал Иван. — Дуйте в фургон, я и Круль вас сменим.

— Два сапога — пара, — пробормотал Юрасик, вылезая из кабины.

Пробормотал громко, так, чтобы зарвавшийся начальник услышал и прочувствовал всю глубину его, Юрасикова, негодования. То, что совсем недавно начальник продемонстрировал ловкость и смелость, ничего не меняло. Все в Конюшне и смелые, и ловкие. Вот урод, который шашлык в песок переворачивает, — один, Ванька Каин.