в районе села Рогозное оно – начальство – приехало на огромном джипе «Шеврооле-Сабурбан», который выделила им, вместе со своими двумя офицерами, Сумская таможня.

Открыв задние двери, больше похожие на ворота, киевские «гости» с двумя распечатанными бутылкам «Ужгородского» коньяка разложили в багажнике нехитрую закуску. Одна бутылка была уже, почти, пуста.

«Киевляне» с «сумчанами» пребывали в приподнятом настроении, вызванного от части, воздействием спиртного, а отчасти личным участием в задержании. Положительный результат этого «мероприятия» сулил им всем – по минимуму – благодарности, а по максимуму – новые звезды на погоны.

Все говорило о том, что «контрабас» будут тащить сегодня. Уже три дня в районе границы пограничные наряды наблюдают зеленую «Ниву». По приказу Калайтанова ее не трогают. Да и сами посты сильно не светятся. Оперативники доложили, что «Капитан» связывался со своим знакомым прапорщиком на заставе, интересуясь обстановкой. «Прапор», сам того не ведая, выдал ему «дезу», что в виду приезда киевского начальства на среду намечены учения в районе Теткино, в двадцати километрах от сюда, и весь личный состав будет находиться там на занятиях. И что нарядов по границе будет минимум. И то все на центральных дорогах.

Звонок от участкового с Павловок, о том что на сопредельной территории приготовили склад для переброски дизтоплива, дал возможность, практически, на сто процентов, определить место перехода и время. Короче, выходило как в фильме: «Место операции и время операции изменить нельзя!»

Вся подготовительная работа Калайтановым была проведена. Наблюдательные посты выставлены. Две группы захвата, одетые в маскировочные халаты и при оружии, снаряженным боевыми патронами, были размещены в заранее определенных местах. Одна непосредственно возле ожидаемого места перехода контрабандистов, отсекая возможность ухода обратно на российскую сторону. Вторая – через пятьсот метров вглубь украинской территории – для встречи нарушителей границы. Вдобавок ко всему, тайно, под видом местных жителей, на российскую сторону были отправлены два «сверхсрочника» с радиостанцией. В задачу им было поставлено наблюдение за движением в районе Волфино со стороны Глушково, и, при появлении в окрестностях бензовозов, доложить об этом Калайтанову. Далеко углубиться на сопредельную территорию они не рискнули, боясь «нарваться» на российский пограннаряд. В придачу мощность портативной радиосвязи ограничивала возможности передвижения. Поэтому, отойдя на пару километров от деревни, разведчики расположились в посадке, которая росла вдоль трассы, и, приступив к наблюдению, доложили об этом Калайтанову…

– Первый… Первый… Я Центральная… Прием… – протрещала позывными радиостанция в руках начальника погранотряда, выводя его с состояния полудремы.

– Я, Первый! – ответил Сергей Владимирович: – Прием!

– Первый! Я Центральная! – голосом дежурной по узлу старшины Инны Матвеевой заговорила радиостанция: – Пост №1 доложил, что от Белополья в сторону границы по направлению Павловок проследовал бензовоз Маз с прицепом… Прием!

– Я, Первый! Доклад принял… – Калайтанов отключил рацию и на пару секунд задумался. Затем снова поднес тангенту к губам: – Центральная, я Первый! Передай Иваненко ( «Пост №1» был его позывным) пусть садится на свои «Жигули» и следует за бензовозом… Проследит, где тот сделает остановку… Затем доложит… Как поняла? Прием!

– Первый! Я центральная! Все приняла! Передам! Конец связи…

Калайтанов открыл двери и вылез с кабины на улицу. Подошел к проверяющим. Те только выпили очередную порцию коньяка.

– Ну что ж… Все «срастается»… – обратился подполковник к начальству. Ему даже захотелось от удовольствия потереть руки. – Вот и транспорт для приема «контрабаса» прошел Белополье…

– Что за транспорт? – спросил подполковник Митяев.

– Бензовоз. Маз с прицепом…

– Какой объем? – задал свой вопрос майор Сидоров, слегка охмелевшим голосом.

– С прицепом пятнадцать кубиков поместятся. – Ответил Калайтанов.

– А остальное? – вскинул удивленно брови Сидоров. – Ведь у него заказано сто кубов!

– Пока не знаю… Ну, есть у него еще «шестьдесят шестой» с бочкой на пять кубов… К нему прицеп на два кубика. И того двадцать два… – Калайтанов достал с пачки новую сигарету. Подкурил. – Обычно «Капитан» делает несколько ходок. Тогда, вопрос – где он думает перегружать солярку? Или может рискнет «затащить» российские бензовозы на нашу сторону?… Это была бы просто сверх наглость… Ну, ничего… Все скоро увидим сами…

Отказавшись в очередной раз от предложения выпить, Калайтанов направился в сторону границы проверить посты. Его тревожило наличие у бойцов боевых патронов. Надо было еще раз проинструктировать, что бы никто «сдуру» не начал «палить» в случае попытки контрабандистов уйти назад в Россию, или наоборот прорвать заграждение.

Подполковник был категорически против выдачи боеприпасов. На крайний случай достаточно было холостых патронов. Но это был приказ с Киева Загорулька. Зачем ему это было надо – непонятно. Но проблем начальнику погранотряда добавило.

– Первый! Я Центральная! Прием! – снова обозвалась радиостанция.

– Я, Первый! Слушаю!

– Первый. Пост№1 доложил, что бензовоз, не дойдя Павловок, свернул к Хутору и остановился перед въездом в приграничную зону. Прием!

– Принял! – ответил Калайтанов. – Передай Иваненко, что бы проводил наблюдение. Как поняла? Прием!

– Первый, приняла. Конец связи.

« – Та-а-ак… Выводит машины на исходную… – подумал про себя Калайтанов. – Но… Почему так явно? Все на виду? Что-то тут не так… Где же твоя хваленая осторожность, господин капитан? – вступил в диалог с невидимым собеседником подполковник. – Или ты решил, что договорившись с прапорщиком, теперь можешь «переть в наглую»? Ну-ну…»

Вместо ответа снова затрещала рация.

– Первый, я Центральная. Прием.

– Я, Первый.

– Первый, докладывает «Сверчок» (пост разведки на российской стороне). В сторону Волфино прошли два топливозаправщика КрАЗ.

– Принял. Конец связи… Синхронно… МАЗ у нас… КрАЗы у них… – сказал Калайтанов, отключив радиостанцию. – Значит минут через двадцать будут видны и нам… Ну, а что же дальше?

– Первый, я Второй! – на заданный в никуда полковником вопрос ответил пост, расположенный на переезде в украинском Волфино. Расстояние между ними и Калайтановым было не больше двух километров. Поэтому они смогли общаться непосредственно напрямую с командиром.

– Второй! Я Первый. Докладывайте.

– Первый! Только что через Волфино прошли зеленая «Нива» и «Газ-66» с прицепом. В районе тракторной бригады они разъехались. «Газон» ушел в сторону перехода. К границе. В район села Рогозное. «Нива» поехала в сторону Кислой Дубины. Как поняли? Прием!

– Второй! Все понял. Продолжайте наблюдение! – Калайтанов не успел спрятать станцию в карман, как она обозвалась снова, но уже не по уставному.

– Товарищ подполковник! Ой, простите! Первый! Это снова Второй! Прием! – мальчишескими голосами закричала радиостанция.

– Это Первый! Прием! – в Волфино на пост были определены два молодых бойца срочной службы. Для них это было первое задержание. Поэтому Калайтанов не сделал им замечание за неуставное обращение.

– Докладывайте! Прием! И не надо так нервничать! – успокоил он солдат. – Первый! Виноват! Простите… – и закончив с извинениями постовой перешел