в сторону Павловок, «проглатывая» дорожные ухабы, как голодный Бобик сосиску. Водитель мастерски управлял внедорожником, поднимая полковнику Загорулько, и без того прекрасное настроение. Он, вальяжно расположившись на переднем сидении, чувствовал себя именинником. Все шло ему в «масть». Сегодня все «играло» на его стороне. Хотя, еще чуть меньше недели назад казалось, что карьере приходит если не «звиздец», то наступает явный кризис в ее продолжении.

« – И все ведь через этого «служаку» Калайтанова. До пенсии около года – а он героя с себя корчит… Сел бы тихонечко – и сопел бы в две дырочки… Так нет… Служака! «Сапог», блин… Ну-ну… Дай Бог все «срастется» сегодня – вылетишь как пробка с бутылки шампанского, если ее хорошо взболтать… А я ее взболтаю! Ох, взболтаю! Уж, будьте уверены! Эту «бутылочку» я растрясу, как следует!»– думал Загорулько. Эти мысли не давали ему покоя всю дорогу сегодня, все прошедшие дни до этого, и все последние два года, что он является прямым начальником Калайтанова.

Калайтанов ему мешал. Мешал, как специалист, который знает свое дело. На его фоне Загорулько, если сказать по-правде, выглядел, полным профаном. Как порядочный человек – Калайтанов мешал «проворачивать» темные делишки на территории своего погранотряда. А после последнего случая, когда пограничный наряд задержал его людей, они стали просто врагами (чего стоило Загорулько и сколько стоило «замять» это дело – знает только он сам).

В пятничном разговоре по телефону они все высказали друг другу. И оба понимали, что дальнейшая совместная служба не возможна. Кто-то должен был уйти…

Сразу после скандала, Загорулько попросил отца о назначении в погранотряд проверки. А проводить ее откомандировал двух своих бывших сослуживцев -подполковника Митяева и майора Сидорова, которые рассчитывали при его помощи подняться по карьерной лестнице.

Они оперативно прибыли в часть к Калайтанову уже в воскресенье. В понедельник проверяющие присутствовали на утреннем совещании, где узнали о готовящейся операции. Ну и сразу же доложили, кому следует.

Загорулько немедленно затребовал от Калайтанова докладывать непосредственно ему о ходе подготовки операции. А когда узнал от Митяева (прав, ох как прав был Сергей Владимирович, подозревая последнего в «соглядатайстве») объем планируемого «контрабаса» – понял, что это его шанс! Шанс обелить себя! Шанс подняться! И, самое главное – шанс убрать Калайтанова с дороги. Только надо было правильно этим шансом воспользоваться.

Загорулько не стал торопить события и влезать в подготовку. Он понимал, что как специалист командир отряда намного его выше, и никто лучше самого Калайтанова не подготовит эту операцию. А вот когда все будет готово – вот тогда и появиться Загорулько! «На белом коне и «при параде»!

Отец подсказал ему мысль воспользоваться журналистами с «1+1» для репортажа непосредственно с места задержания. Это была «убойная» идея! Такая реклама! А реклама, как известно, двигатель торговли! Вот он и «продаст» себя, как можно дороже.

Загорулько-старший задействовал свои связи и «телевизионщики» выделили Загорульку-младшему журналистку с оператором. «Журналисточка» была ничего с себя. Загорулько сладко улыбнулся этой мысли. Он уже стал «окучивать» ее по дороге. Коньячок, шашлычок, шоколадка! И она, похоже, начала отвечать взаимностью.

« – Эх! Какая прекрасная может быть жизнь, – размечтался полковник, – если направить ее в нужное русло!».

– Товарищ полковник! Товарищ полковник! – услышал Загорулько голос сержанта-сверхсрочника Ивана Гонты, взятого им в погранотряде для сопровождения и посаженного киевским гостем на дополнительное сидение в багажник. Голос сержанта оторвал его от сладких мыслей и Загорулько недовольно спросил, не поворачиваясь назад: – Чего тебе еще?

– Товарищ полковник! Сейчас будет поворот на Кислую Дубину. Нам сюда. Только, товарищ полковник… – Гонта замялся.

– Ну, что – говори!

– Подполковник Калайтанов инструктировал, что крайне осторожно передвигаться в этом районе… И желательно без автомобиля.

– Почему это еще вдруг? – удивился Загорулько.

– Командир сказал, что возможны наблюдательные посты контрабандистов.

– Ну, это он тебе командир! – сказал Загорулько, с ударением на слове «тебе». – Это, во-первых. Во-вторых – эти ваши контрабандисты, они что – шпионы? Посты, засады… Как дети малые… Обыкновенные «барыги»… Там купили – здесь продали… Это ваш Калайтанов себе цену набивает. Вот и играет в «войнушку». Сколько от сюда до наблюдательного пункта?

– Километра три… – не уверенно ответил сержант.

– Так вот – в-третьих! Неужели ты думаешь, что мы три километра пойдем пешком?

– Я не знаю, товарищ полковник… – с обидой в голосе сказал боец. – Мое дело предупредить.

– Ну предупредил – теперь помалкивай… Будешь говорить только, когда надо будет поворачивать.

– Тогда, сворачиваем! – обиженно сказал Иван Гонта.

«Лендкрузер» свернул с основной дороги на проселочную, когда то асфальтированную по верх брусчатки, а сейчас «облезлую» и зияющую огромными ямами. Скорость упала до минимума. Машину раскачивало в разные стороны.

– Как тут ездят колхозники? – не то спросил, не то удивился Загорулько.

Ввиду того, что вопрос не адресовался никому конкретно никто на него и не ответил. Сержант молчал, ожидая очередного поворота. Журналисты притихли, услышав о наблюдательных постах.

Машина въехала в хутор. Дорога стала лучше. Проехали первые деревенские избы. И здесь, на небольшой асфальтированной площадке перед почтой и магазином практически наехала на МАЗ. Водитель, подняв кабину, ковырялся в двигателе.

– А это что еще? – удивился Загорулько, показывая пальцем сержанту на бензовоз.

– Не знаю, товарищ полковник… Наверное, транспорт, что пришел за «контрабасом»…

– Давай снимай! – заорала благим матом журналистка оператору. Тот быстро расчехлил камеру. – Мы ведем свой репортаж с приграничного района! – с напором «затараторила» журналистка. – Сейчас вы видите транспорт, что пришел за контрабандным топливом. В этой командировке нас сопровождает полковник Загорулько, который непосредственно руководит операцией по задержанию нарушителей границы… – камера перешла с девушки на полковника. Тот не ожидая, растеряно улыбнулся. – Снял? – спросила журналистка.

– Снял! – ответил оператор.

– Камеру не «зачехляй»! – командным тоном обратилась к оператору девушка. – Не известно, когда пригодится.

– Хорошо… – равнодушно ответил тот.

– Оленька, вы, когда будете меня снимать – предупредите заранее… – попросил Загорулько. – Я соберусь с мыслями…

– Хорошо Николай! – улыбнулась ему Оленька. – Я буду предупреждать.

Внедорожник объехал припаркованный МАЗ. Водитель внимательным взглядом проводил «Тойоту», и, заметив камеру, помахал им рукой.

– Во, наглость! – завизжала журналистка. – Ждет контрабанду и машет!

– Да, распустил их здесь Калайтанов… Но ничего… Я наведу порядок. Ох, наведу… – задумчиво протянул Загорулько, думая о «своем порядке».

– Товарищ полковник! – кокетливо позвала девушка Загорулька. – А почему нельзя сейчас задержать этого водителя? Или, хотя бы, проверить его документы?

– Ну, задержать, наверное, нет! – неуверенно ответил Загорулько. – А вот документы… Для вас, Оленька, все что хотите! – расплылся улыбкой чеширского кота, полковник.

– Нельзя проверять у него документы! – неожиданно вмешался в разговор сержант. –