– Идет, – без уговоров, отчего-то будучи уверенным, что хакеры, как и спецназовцы, любят работать по ночам, согласился Максим Васильевич. – Остальным – отбой!

* * *

Сакратову хватило легкого касания пальцев к плечу, чтобы проснуться сразу с ясной головой, словно совсем не спал, хотя в действительности Максим Васильевич давно уже приучил себя засыпать по команде и точно так же просыпаться.

– Два часа? – спросил Сакратов.

– Два, – кивнул в полутемноте старший лейтенант Муравьев. – Подъем, товарищ подполковник. Пора.

Максим Васильевич одевался и собирался быстро и уже через минуту был готов выступить в поход, хотя сам покидать комнату, как понял по предварительному разговору Муравьев, не собирался. И тут же одного за другим разбудил капитана Агарева, старшего лейтенанта Субботина, майора Литовченко и старшего лейтенанта Шарапова. Снайпер Веретенников проснулся сам и начал собираться. После того как собрался, он сказал:

– Товарищ подполковник, сон хороший мне приснился...

– Если храпеть не будешь, расскажи, – ответил вместо командира Литовченко.

– Сижу я будто бы на крыше этого вот штаба и в ночной прицел смотрю, как ребята проходят периметр. Подстраховываю...

– Лестница сбоку, – подсказал Максим Васильевич. – Пожарная. Полезай!

Но до лестницы пришлось преодолеть другое препятствие, причем всем, кроме Сакратова и Муравьева. Но это препятствие было опробовано еще с вечера. Окно открылось без шума, и пятеро офицеров один за другим выпрыгнули на проходящую под окном бетонную дорожку. Причем выпрыгнули так, что даже в комнате с открытым окном шума слышно не было. Командир оперся о раму, чтобы проводить своих бойцов взглядом, и поправил около рта «поводок» микрофона:

– Я – Сократ. Проверка связи. Как дела?

– Я – Косец. По полной программе.

– Я – Свеча. Слышимость отличная.

– Я – Жеглов. Хорошо слышу.

– Я – Прялка. Есть норма.

– Я – Четверг. Не хуже всех.

– Продолжайте выполнение задачи! Докладывать постоянно.

Бойцы вроде бы, если смотреть со стороны, и не спешили, но передвигались быстро и уверенно, и совершенно беззвучно. Даже микрофоны «подснежников», обычно чуткие ко всему, не улавливали дыхания. Старший лейтенант Веретенников, пробежав под окнами дома, свернул за угол, где Максим Васильевич, как и другие, видел накануне пожарную лестницу, расположенную на торце здания. И первый доклад поступил именно от Веретенникова:

– Я – Прялка. Занял позицию. Вижу сверху всех наших.

– Часовых видишь?

– Двоих. Двигаются навстречу друг другу по маршруту. Маршрут по вершине вала или увала; что это такое, не соображу. Еще двоих вижу, идут так же, плохо идут...

– Чем плохо?

– Рассчитано неправильно. Когда будут расходиться, не увидят, что творится у них за спиной. Свеча, имей это в виду. Днем соседняя пара может пространство просматривать, ночью соседям так далеко не видно. Прожекторов нет...

– Я – Свеча, понял, – отозвался Агарев.

– Косец, ты где? – спросил Сакратов.

– Иду с отставанием на пределе видимости, – доложил Литовченко.

– Нормально, работайте! Прялка, контролируй ситуацию. Подсказывай.

– По моим прикидкам Свече следует чуть-чуть шага добавить, – отозвался снайпер. – Чтобы успеть проскочить между часовыми.

– Понял, даю темп, – сразу среагировал капитан Агарев. – Координируй точнее...

Спецназовцы вышли двумя группами – выполнения и прикрытия. И, обращаясь к Агареву, снайпер обращался одновременно и к Субботину. Командир, обращаясь к Литовченко, одновременно обращался и к Шарапову. Это все понимали, но на ответную связь выходили старшие групп.

– Свеча, тебе осталось идти восемьдесят метров. Звезды яркие. Я бы на твоем месте пригнулся.

– Понял, перехожу на скрытный режим. Как по времени?

– Есть небольшой запас. Но потеряешь время на ближних подходах. Сейчас лучше слегка добавить.

– Понял, добавляю.

– Не так резко. Можешь привлечь внимание.

Даже рассеянный взгляд периферийного зрения улавливает не объект, а движение. Этот эффект даже ночью работает, потому лучше соблюдать осторожность.

– Понял. Сильнее пригибаемся.

Помощь снайпера, имеющего ночной прицел, оказалась незаменимой. Конечно, и без снайпера, как планировалось первоначально, все прошло бы нормально. Группа подобралась бы к периметру, проследила за проходом часовых, потом выбрала бы момент и проникла внутрь. Но под приглядом ночного прицела скорость выполнения задания значительно увеличилась, и уменьшилась степень риска. Там, в Грузии, обстановка может быть другой: и штабного здания может не оказаться, и пожарной лестницы, если здание все же стоит. Штабное здание строилось по отдельному проекту, и в Грузии может иметь крышу, не слишком удобную для наблюдательного пункта снайпера. Но там есть соседние горки, как видел подполковник Сакратов на 3D-модельном изображении, и мощность оптического прицела позволит вести наблюдение с этих горок.

– Выходите в зону прямой видимости часовых, – предупредил старший лейтенант Веретенников. – Пора ползти.

– Понял. Переходим, – отозвался капитан Агарев. – Часовых пока не вижу... Расстояние между ними?

– Метров двадцать. Сходятся. Наверное, поболтают, может, покурят вместе...

– Сообщай! Вокруг меня прошлогодняя трава.

– Через десять метров кончится. Вокруг все выкошено с прошлого года.

– Помню, гулял днем...

– Вторая пара часовых, – напомнил подполковник Сакратов.

– Вторая пара... – Снайпер молчал несколько секунд, видимо, отыскивая вторую пару часовых с этой стороны периметра. – Есть вторая пара. Эти встретились, присели на камни. До соседей им дела нет.

– Моя пара, – поторопил капитан Агарев. – Все, вышел к краю травы. Вижу их. Сходятся, смеются. Слышу голоса.

– Эти садиться не хотят... – продолжил рассказ снайпер, теперь уже не для Агарева и Субботина, а для командира, находящегося в стороне от событий. – Расходятся. При этом не видят, что у них за спиной происходит. Свеча, вперед!

– Мы пошли.

«Пошли» в данной ситуации, естественно, означало, что капитан со старшим лейтенантом поползли. Уж что-что, а ползать спецназовцы ГРУ традиционно умеют ничуть не медленнее, чем нормальный человек ходит, и при этом не издают ни звука.

– Я – Сократ. Косец, занимай фланги.

– Понял, выхожу...

При проходе необходимо было фланги обезопасить. Бойцы ОМОГ просто не знали, выставляется ли передвижной караул по ту сторону периметра, или наличие практически открытой полосы со скошенной травой в двадцати метрах от колючей проволоки считается достаточной мерой предосторожности. Спрашивать об этом капитана Соловейко не хотелось, чтобы не вызвать подозрений. Но внешний пост определяется легко даже визуально. Для этого достаточно выставить наблюдателей по флангам, что Сакратов и сделал.