нырнула, взмахнув серебряным хвостом и подняв облако алмазных брызг.

Глава 28

Прощание со старым домом

Проводив Рика, Тома и Марику, Тюха пошла домой, гадая, что же могло стрястись с герцогом и Нико. А дома её ждала новость. Оказывается, завтра им с мамой надлежало явиться к Нюсе, Мусе и Татусе – прощаться с домом. «Ой!» – вздохнула Тюха.

– Не знаю, что они задумали, – сказала мама. – Ариша хочет поскорее увести их потом к себе, поить там чаем, отвлекать…

Тюха поняла, что поучаствовать в игре завтра никак не получится. И будет жаль, если из-за неё у всех ребят пропадёт целый день. Каникулы-то ведь уже кончаются.

Утром Тюха оделась «на выход» так быстро, что опередила маму на очень нужные десять минут, и побежала к бревну. Команды уже собрались, только вид у них был почему-то мрачный.

– Мишка уехал на турнир, – сказал Антон. – Во Дворец пионеров. Он вчера забыл, а уже дома вспомнил, что должен прямо с утра в шахматы играть. Позвонил Лёшке только сегодня.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Тюха.

– Чего же хорошего? Ты не поняла? Мишки не будет, – стал разъяснять Петюня.

– И меня тоже не будет. Мы с мамой должны прямо сейчас ехать по делам, – ответила на это Тюха. – Значит, в командах будет меньше народу, но поровну.

– Без тебя играть неинтересно, – вдруг сказал Кита. – Да и без Мишки…

Нинка такого заявления стерпеть не могла.

– Чего это тебе неинтересно? – свирепо бросила она. – Прекрасно обойдёмся без них.

– Вам только нужно выбрать других разведчиков, – миролюбиво подсказала Тюха.

Команды тут же стали совещаться, а на пригорок поднялась Тюхина мама и увела Тюху с собой. И, только уже выйдя из троллейбуса, Тюха сообразила, что клад остался у неё в кармане. «Ну ничего, – подумала она. – Ребята могут прятать что-нибудь другое».

Тюха совсем забыла и про клад, и про магнит, потому что всё время думала о словах Марики. И чем больше думала, тем больше убеждалась, что их нужно понимать наоборот. Возможно, мастер Мартин и хотел предостеречь Тюху. Зато Марика всем своим видом умоляла о помощи. Хорошо, что рядом оказались Том и Рик. Но на душе у Тюхи всё равно было тревожно. Всю дорогу до дома, с которым они ехали прощаться, она гадала, что же происходит в Касилии. И, лишь увидев дом и стоявших рядом с ним Стёпку и её маму Аришу, Тюха вспомнила, что их ждёт.

Дом окружали лужи. К подъездам вели неровные каменные дорожки из плиток и кирпичей. Ободранная дверь стояла нараспашку. Во многих окнах не было цветов и занавесок.

– Мы уже всё перевезли – всё, что удалось втиснуть в новые квартиры, – пояснила маме Ариша. – И даже более или менее расставили. Но Татуся – ты же её знаешь – твердит: «Это дом вашего детства. Позови Леночку и Тюху, пусть попрощаются».

– А они сами тоже приехали? – спросила с тревогой Тюхина мама.

– Нет. Их самих муж уговорил поехать сразу к нам. Он просто взял их и привёз. Мужскому слову они подчинились, к счастью. Ну что? Пошли побродим? Попрощаемся?

– Сколько лет этому дому? – спросила Стёпка.

– Не знаю. Я не выясняла в точности, – ответила Ариша. – Но он, конечно, дореволюционный. Девятнадцатого века, вряд ли старше.

– Интересно, кто в нём тогда жил, – сказала Тюха.

– Да как тебе сказать? Аристократы тут не жили, – сказала Ариша, поднимаясь по кривой лестнице. – И беднота не жила. Средний класс, как говорят в Европе. Служащие, военные, интеллигенция. Квартиры-то большие, на хорошие такие, основательные семьи. Мой прадед служил на железной дороге…

Тут они подошли к двери, но не стали ни звонить в неё, ни отпирать ключом. Просто открыли и вошли в пустую прихожую со следами вешалок и сундуков на стенах. Вошли – и разбрелись по комнатам.

Все двери стояли нараспашку, даже те, которые раньше были закрыты. И пока остальные долго и обстоятельно прощались с замком-буфетом, Тюха проскользнула в комнату, где остался таким же брошенным гардероб с огромным тусклым зеркалом. Очень похожий на тот, что разгораживал комнату Стрешневых.

Тюхе всегда казалось: в старом зеркале должно быть видно и старую жизнь. Надо только её подкараулить, что пока не получалось. Тюха подошла к зеркалу и заглянула в него, не особенно надеясь на удачу. И вдруг вместо себя увидела Нико, который смотрел прямо на неё – словно был отражением.

В первый миг Тюха решила, что ей почудилось. Думала про него – вот и увидела. Но Нико явно что-то говорил ей, а она не слышала ни звука.

– Я сейчас, – шёпотом ответила ему Тюха. – Я на полминуты.

И шагнула в зеркало.

– Зачем же ты! – встретил её Нико отчаянным упрёком. – Я же кричал тебе, чтобы ты сюда не ходила.

– Мне ничего не было слышно, – ответила Тюха. – Я поэтому и вошла. А почему сюда нельзя?

– Отсюда нету выхода! – ответил Нико обречённо.

– А ты сам как сюда попал?

– Не помню. Я был с герцогом. Мы говорили с какими-то людьми…

– А герцог тоже здесь?

– Нет, герцога тут нет. Это, наверно, хорошо.

– Ну ладно, – сказала Тюха бодрым тоном. – Пойдём, я тебя выведу.

Она взяла Нико за руку, повернулась лицом к невидимой изнанке зеркала, зажмурилась и шагнула обратно в пустую комнату. Ей показалось, что Нико в какой-то миг стал упираться, и она посильнее дёрнула его за руку. Тогда Нико послушно выпрыгнул следом за ней.

Он стоял перед гардеробом и ошалело озирался. Его белая касильская рубаха была грязна и порвана, но сам он вроде бы не пострадал. Зато уже успел немного загореть: в Касилию весна приходит рано.

– Где мы? – спросил Нико.

– В Москве.

– А где я был?

– Вон там, – сказала Тюха и показала в зеркало.

И тут они оба увидели, что в нём отражается совсем другая комната. Гораздо больше этой, с занавесками на окнах, с маленькой кроватью под пологом, с разбросанными по полу игрушками: мишкой, лошадкой, паровозиком. Вдруг в комнату вбежала женщина в старинном длинном платье, и вслед за ней в распахнутую дверь толпой ввалились люди в кожаных куртках и с оружием в руках.

– Ой! – выдохнула Тюха.

И всё пропало. Зеркало отражало только их с Нико.

В квартире слышались шаги и голоса.

– Что это было? – шёпотом спросил Нико.

– Я потом расскажу, – торопливо и тоже шёпотом ответила Тюха. – Иди скорей домой. Там Марика плачет. И донна Марта…

– Да, конечно, – растерянно сказал Нико. Сделал шаг и пропал.