Единственной, кому всё происходящее показалось странным, была Спайдер Мёрфи. Она прекрасно знала возможности автоматических систем защиты, процент их попаданий и приоритетные узлы для поражения, и не понимала, как так получилось, что ни один из вертолётов за время боя не получил критических повреждений. Пока вертолёты заходили на посадку, она решила попробовать подключиться к внутренней сети Арасака-Тауэр, что у неё прекрасно получилось. Всё было даже слишком просто, как будто для её кибердеки кто-то создал персональный бэкдор.

Поддавшись мимолётному порыву, Мёрфи отправила на давно неиспользованный номер единственный символ – знак вопроса. Ответ не заставил себя долго ждать, улыбающийся смайлик поднимал свои очки авиаторы и подмигивающий ей, появился через три миллисекунды в окне чата. Следом пришёл значок телефона.

Хах, кажется, только что её шансы выбраться из той задницы, в которую она сама залезла только что возросли.

Арасака-Тауэр. До взрыва бомбы 26 минут. Главный штаб обороны.

- Казекаге-сама, вторженцы заняли крышу… - в помещение, откуда координировалась вся оборона небоскрёба и ближайших кварталов, ворвался молодой клерк, которого без всякого его желания заставили воевать.

Совсем ещё молодой парень, который подумал, что, работая на Арасаку - его ждёт хорошее будущее, замер как вкопанный в дверном проёме. То, что несколько минут назад было штабом набитым людьми, сейчас превратилось в настоящую скотобойню. Части тел и отдельные органы, импланты и содержимое компьютеров, сейчас всё это вперемешку лежало на полу. Смесь из крови, смазки и других технических жидкостей, которые успели натечь ему под ноги, дополняла картину. Но самое страшное было то, что прямо на стене висело распятое тело борга, которого он знал, как Казекаге. Его кибернетическое тело было приведено в полную негодность: конечности отсечены, а голосовой модуль вырван, один из оптических сенсоров уничтожен. Перед распятым боргом стояли две фигуры.

Рассмотреть что-то ещё молодой клерк не успел. Его голову пробил лазерный болт, мгновенно спекая мозг. Тело шумно упало, загородив собой дверной проём.

- Пора уходить, сестра, - тихо произнесла левая фигура на чистом японском.

- Да, - кивнула ей вторая, - осталось открыть ему последнюю истину, и можно уходить.

- Не тяни, я вижу, как сюда бегут ещё несколько отрядов, господин будет недоволен, если нас обнаружат.

- Хорошо. Знай же, поверженный враг, твой сын, перед тем как его душу забрали они, выдал все секреты твоего клана. Мы забрали его душу и изучили её. Теперь все секреты твоего господина не являются секретами, твои тайны перестали быть ими. А твой клан сгинет во тьме времён, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

- Единственные, кто буду о вас помнить, будут называть вас не иначе как клан потерявших всё собак.

- Живи с этим остаток своей никчёмной жизни.

Две короткие вспышки света и в комнате осталась только одна распятая фигура на фоне изрубленных тел. Если бы Казекаге мог плакать, он бы безудержно рыдал, не обращая внимания ни на что. Он потерял всё, клан, честь, семью, и всё из-за своей собственной глупости и жадности. Предки не зря завещали ему, что, если ты убил врага, убедись, что ты убил и его детей, иначе они вырастут и попробуют отомстить. Он понял мудрость прошлого слишком поздно и теперь должен расплачиваться за это. Переведя единственный сохранившийся глаз на небольшой шар в центре комнаты, Казекаге прекрасно видел, как тикает таймер обратного отсчета.

3… 2… 1…

Весь мир Казекаге заполнил яркий свет.

Арасака-Тауэр. До взрыва бомбы 20 минут.

Бестия проклинала тот день, когда решила вернуться в Найт-Сити. У неё было всё, власть и уважение, человек, который её любит и сын, которого искренне любит она. Но ей стало скучно, жизнь кочевника ей претила, а Сантьяго перестал привлекать как раньше.

Услышав сигнал, что её Сандевистан снова готов к работе, Бестия активировала его и вылетела из-за укрытия. Быстро рассчитав примерный безопасный коридор, она рванула вперёд, по пути разряжая обойму своего пистолета в ближайших солдат Арасаки. Тягучий воздух мешал ей двигаться так быстро как она бы того хотела, но она уже почти не обращала на это внимания. Пистолет слишком медленно выплёвывал всё новые и новые пули,