доказательства того, что тебя изнасиловали. Вдруг потом ты передумаешь и захочешь наказать своих обидчиков? Но, если ты в самое ближайшее время не поедешь к врачу, уже ничего нельзя будет сделать.

Лианна сидела в каком-то оцепенении. Вдруг из глаз у нее ручьем хлынули слезы.

— Нет, — прорыдала она. — Не могу!

Глава 30

Пока Фама выволакивал Спиранцу Тангорру из спальни, ее муж пытался извлечь из кармана брюк пистолет. Руки у него были связаны в предплечьях, но ему удалось прорвать изношенную подкладку и нащупать рукоятку пистолета.

Фама швырнул Спиранцу Тангорру на пол и велел ей встать на колени. Она взвизгнула. Ее трясло от страха. Она не сводила взгляда с мужа, но не могла заставить себя закричать.

В глазах у Витторио Тангорры стояли слезы. Плача, он просил жену простить его.

— Снимай с себя все! — приказал Фама пожилой женщине.

Спиранца посмотрела на нож в руках головореза и медленно сняла с себя домашний халат. Увидев ее ношеное нижнее белье, тот поморщился и повернулся к Витторио.

— Она не кусается, когда берет в рот? — спросил он.

— Прошу вас, — умоляющим тоном произнес Витторио Тангорра.

— Да пошел ты! — оборвал его Фама. — А ты давай быстрее! — прикрикнул на старуху.

Та, дрожа, стояла на коленях. Кроме мешковатых панталон, на Спиранце Тангорре ничего не было. Вся правая сторона тела представляла собой сплошной синяк после предыдущей встречи с Фамой.

— А ну-ка, сделай ему минет! — приказал Фама. — Достань из штанов его сморщенный член и бери его в рот!

Витторио Тангорра закрыл глаза. Пожилая женщина наклонилась вперед и расстегнула пряжку на ремне мужа. Фаме захотелось пить.

— Продолжайте! — велел он, выходя на кухню.

Спиранца Тангорра заметила, что ее муж наклоняет голову направо и косит глазами. Присмотревшись, она увидела рукоятку пистолета, торчащую из кармана. Она вынула пистолет. Взяла его обеими руками и наконец посмотрела на мужа.

— Пристрели его, — прошептал Витторио Тангорра.

Спиранца Тангорра плотно зажмурила глаза.

— Даже гребаного пива в доме нет! — ругался Фама, возвращаясь в столовую. — Что же вы пьете, мать вашу?

— Стреляй! — закричал жене Витторио Тангорра.

Фама похолодел. Опустив голову, он увидел, что старуха целится в него из пистолета. Он повернулся и кинулся назад, на кухню. Спиранца Тангорра нажала на спусковой крючок. Фама ощутил острую боль в спине; потеряв равновесие, он ударился о кухонный шкафчик. Потом со всего маху ударился о плиту. Закинул руку за спину — потрогать, нет ли крови. Кровь была, и много; он намочил пальцы. Фама хотел встать, но ноги его не слушались.

Дальше все для него происходило как в замедленной съемке. Боль в спине становилась все нестерпимее. Ему показалось, что мышцы сокращаются сами по себе. Он видел себя как бы со стороны. Вот он открывает дверь и идет по улице. Подбегает к своей машине. Заводит мотор и отъезжает прочь. Фама уткнулся лицом в пол. Теперь перед его глазами был только линолеум в белую и зеленую клетку.

Услышав шорох, Фама повернул голову.

На пороге кухни показался Витторио Тангорра. В руках он сжимал пистолет, из которого только что стреляла его жена. Посмотрев на гангстера, лежащего на полу, Витторио сплюнул.

— Stronzo, — сказал Тангорра. — Засранец! Отправляйся в ад!

Перед глазами Джека Фамы мелькнула картинка: он выбегает из дома. Витторио Тангорра три раза выстрелил в него, попав в шею и голову.

Бенджамин Лукесси приехал на пирс Канарси за несколько минут до Ларри Берры. На нем был белый нейлоновый спортивный костюм с малиновой полосой. Став спиной к ветру, дувшему с залива, он поставил ногу на скамейку и стал читать завтрашний бюллетень скачек.

Вскоре на пирсе показался Ларри Берра с небольшой спортивной сумкой в руках. Он повернулся к ветру лицом и поставил сумку на скамью.

— Что там у тебя? — осклабился Лукесси.

— Пятьдесят тысяч, — ответил Берра.

Лукесси подозрительно огляделся по сторонам. Заметил старый, полуразвалившийся грузовичок, стоящий метрах в двадцати от них, и некоторое время наблюдал за ним.

— Неужели у меня день рождения, а я забыл? — спросил Лукесси.

— Манджино велел мне принести деньги тебе, — ответил Берра.

Лукесси поморщился и снова переключил внимание на грузовичок, пытаясь разглядеть водителя.

— Остаток принесу через два дня, — продолжал Берра. — Пока больше достать не смог.

— Остаток от чего? — спросил Лукесси, поворачиваясь наконец к Берре. — О чем ты вообще говоришь, мать твою?

— Остаток денег за фильмы, — пояснил Берра. — Фильмы с Лианной. Те, в которых ее трахают двое юнцов. Те, которые вы отсняли.

Лукесси схватил Берру за воротник и как следует тряхнул.

— Я отснял?! — возмутился он. Отступив на шаг, он проворно обшарил Берру по бокам, проверяя, нет ли на нем спрятанного микрофона.

— Ты правда думаешь, что я на такое способен? — пробормотал Берра.

— А чем ты лучше других? — ответил Лукесси, вставая на колени и обхлопывая Берре ноги. Убедившись, что на том нет ничего подозрительного, он встал.

— Так о чем ты вообще тут мямлишь? — снова спросил Лукесси у Берры.

— Джимми Качок велел мне принести деньги тебе, — ответил Берра. — Сказал, что нужно сто тысяч, но сегодня я могу принести только пятьдесят. Чтобы достать остальные, понадобится несколько дней.

Лукесси глубоко вздохнул, снова огляделся по сторонам и ткнул пальцем в сумку.

— Сколько дней? — решился он наконец.

— Два, — ответил Берра. — Самое большее — три.

Лукесси пожирал Берру взглядом.

— Ты уж поторопись, — сказал он.

Берра сглотнул ком, отворачиваясь от пристального взгляда Лукесси.

— Эй! — позвал его Лукесси. — Ты меня понял? Иначе фильм к выходным разойдется по городу.

— Я достану деньги, — пообещал Берра.

— Смотри, — пригрозил Лукесси. — Capisce? Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Берра. — Я достану деньги. Я все понимаю.

Лукесси еще некоторое время мерил его пристальным взглядом и наконец позволил себе вымученную улыбку.

— Молодец, — похвалил он, беря черную кожаную сумку и показывая в противоположную от пирса сторону. — А теперь проваливай!

Отвернувшись от Лукесси, Берра нахмурился. Он прошел по пирсу к своей машине. Как только он завел мотор, послышался рев сирен. Берра почесал промежность — микрофон прикрепили туда.

Денафриа встретился с Павликом в грузовичке, оборудованном микрофонами и видеокамерами. Грузовичок был припаркован неподалеку от пирса. Вскоре они увидели «мустанг», принадлежащий дочери Лукесси. Лукесси оставил машину на стоянке и пошел на пирс. Павлик наскоро объяснил Денафриа, что происходит, — в общих чертах они уже все обсудили по телефону. Ларри Берра согласился сотрудничать с ними и сдать Бенджамина Лукесси.

Как только Бенджамин Лукесси сел в «мустанг», на стоянку тут же въехали несколько полицейских машин без опознавательных знаков. Лукесси дал задний