Краткое сообщение диктора о пожаре на СХИ подействовало на него ошеломляюще. Он резко надавил на тормоза и, развернув машину едва ли не на месте, погнал ее к дому Пожарова, матерясь на ходу.

Не щадя машины, Кирсанов мчался по убогой российской трассе, не пытаясь даже объехать кочки и колдобины, что попадались ему на пути. Да и что их было объезжать, если сама дорога представляла собой одну большую кочку, которую, видимо, ничто уже не способно исправить. Наконец на горизонте показался нужный дом. И действительно, он полыхал огнем и дымом. Выскочив из машины, Кирсанов поспешил подойти поближе к центру событий.

Оказавшись почти у ворот, он увидел спокойно стоящих в стороне хорошо знакомых мужчин: Величко и Мачколяна. Фил снова посмотрел на дом, на дым, клубами валящий из окон, затем на не особенно расторопных пожарных и спасателей, словно присутствующих на учениях, а не на настоящем ЧП, и в момент озарения понял, что все это подстроено. Ведь не могут же пламя и черный дым не оставлять следов на здании, не могут оставаться при таком пожаре целыми его крыша и деревянная дверь. Ему не составило труда понять, ради чего все это было сделано, а потому мужчина вновь поискал глазами виновников пожара.

Не подозревающие о том, что за ними наблюдают, Ашот и Александр давали какие-то указания своей собаке и совали ей под нос некую тряпицу. «Рубашка Эдика», – догадался Фил и напряженно закусил губу. Дождавшись, когда собака покинет своих хозяев, он осторожно последовал за ней, понимая, что только этот зверь сможет вывести его на похитителя денег – Эдуарда Георгиевича Пожарова. А тот непременно сюда явится, как только услышит, что с его любимым единственным сыном приключилась беда. Он просто не сможет усидеть на месте, тем более что до сих пор уверен – о его ложной смерти никому не известно.

Стараясь быть очень осторожным, Кирсанов последовал за Графом, между тем успевая еще и бросать короткие взгляды на толпящихся вокруг людей, надеясь самостоятельно отыскать среди них того, кто ему так нужен. Очередное такое его отвлечение на посторонних дорого стоило ему: собака, за которой он крался по пятам, исчезла из его поля зрения, простыл и след.

Бросив в адрес совсем ни в чем не повинного животного пару громких ругательств, Кирсанов злобно махнул рукой и принялся пробираться через толпу, заглядывая в лицо каждому.

Тем временем Мачколян нервно мял свои руки, костяшки его пальцев то и дело хрустели, раздражая Величко.

– Ты думаешь, он станет так рисковать и придет? – в который раз уже спрашивал Ашот.

– Я в этом уверен, – не глядя на него, ответил Александр, продолжая смотреть по сторонам и выискивая человека с напряженным взглядом и осторожным поведением. Самого Пожарова он не знал в лицо, а фотографии мало что давали в таком деле. Но все же он надеялся на собственную интуицию, редко когда обманывающую его.

Подошел Грачев и, утерев пот со лба, спросил:

– Как там вдова с мальчишкой?

– Тихо сидят в «уазике», – сообщил ему Величко. – Они до сих пор еще не могут поверить в то, что их кормилец мог выжить при том взрыве.

– Хотя не меньше нашего на это надеются и ждут его появления, – добавил к сказанному Ашот. – Если бы не этот интерес и не моя убедительность, черта с два они бы позволили нам так издеваться над своим домом.

– Так ему ж ничего не будет, ни одной вещи даже не пострадало – Макс же у нас профессионал! – заметил Грачев.

– Ну они-то так хорошо, как мы, этого не знают, – взмахнул толстыми руками Ашот. – Видел бы ты сейчас их лица…

– За ними хотя бы присматривают? – вновь полюбопытствовал Валентин.

Величко кивнул и добавил:

– Пойду пройдусь среди толпы. Что-то Граф пропал, я за него волнуюсь.

– Да что с ним сделается, он один нас четверых стоит, – попытался удержать друга Мачколян.

– И все же я посмотрю.

– Ну как знаешь. Мы тут будем.

* * *

Среднего роста упитанный мужчина с рыжеватой бородой и какими-то неестественно пепельными волосами топтался среди толпы, не решаясь пройти ближе к центру событий. Было видно, что ему жуть как хочется выяснить все подробности случившегося, но сделать это он по какой-то причине не решается. В конце концов он решил обратиться за ответом на интересующие его вопросы к другим наблюдателям и, осторожно похлопав по плечу стоящего перед собой мужчину, спросил у него:

– Скажите, а кто-нибудь пострадал от пожара?

– Да не знаем, никто ничего не говорит, ближе не подпускают, – отозвался собеседник. – Вроде как всех спасатели из дома уже вывели, только где они сейчас – неизвестно. Может, в больницу увезли, может – еще куда.

– А «Скорая» была? – вновь спросил бородатый.

– Была, ее и пожарных со спасателями сразу вызвали. Только она за ворота въезжала, отсюда не видно, вносили кого или нет, – поделился скудной информацией мужчина.

Бородатый вздохнул и попятился, планируя отделиться от зевак и, возможно, даже вообще уйти отсюда. Расталкивая плечами людей, он выбрался из толпы и вяло поплелся в сторону дороги, думая о чем-то своем и совершенно не обращая никакого внимания на все происходящее. В этот же момент в его сторону побежала немецкая овчарка, давно взявшая его след и теперь только пытающаяся выйти на того, кто его оставляет. Увидев мужчину, она уже более не сомневалась в том, что нашла нужный объект, и, оторвав нос от земли, со всех ног кинулась к бородачу. Подлетев к нему, собака торопливо уцепилась за полу старенького плаща, в который тот был облачен, и потянула. Бородач обернулся и недоуменно уставился на нее. Затем попробовал откинуть собаку назад ногой, а когда ничего не вышло, замотал полой плаща, стараясь вырвать его из цепкой пасти.

– Фу, псина, фу, – ворчал он, в то же время вспоминая, что откуда-то эту собаку уже знает. Но времени на то, чтобы отыскать в памяти ответ, не было, и он просто продолжал отбиваться от собаки. Когда понял, что все бесполезно, торопливо посмотрел по сторонам и, заметив неподалеку лежащий на земле сук, решил воспользоваться им и отогнать пса.

Бородач попытался добраться до него, но собака упорно тянула его в противоположном направлении, упираясь всеми четырьмя лапами.

– Отстань же ты от меня! – начал злиться мужчина и тут почувствовал на себе чей-то очень внимательный взгляд. Осторожно повернул голову в ту сторону и остолбенел. Он окончательно забыл про собаку и, тяжело задышав, протянул: – Ты-ы-ы?

Вопрос не получил ответа. В густую шерсть пса впилась длинная игла, и собака медленно повалилась на землю, издавая жалобное поскуливание. Глаза ее стали слипаться, и вскоре уже она лишилась всех признаков жизни. Бородач все еще смотрел на того, кто спас его от собаки, но лишь для собственных целей, и от него тоже надо было спасаться.

Он резко метнулся в сторону, но был быстро настигнут.

– Не шали, – последовало распоряжение, и мужчина почувствовал, как в его спину уперлось что-то жесткое. Перепутать этот предмет с чем-то еще было невероятно сложно, а потому бородачу не оставалось ничего, кроме как остановиться и убитым глухим голосом спросить: