— Да. Моя машина. Кто-то врезался в нее. Мне сказали, что здесь, поблизости, живет полицейский. Верно?

— Полицейский приходит сюда. Я не знаю, здесь ли он сейчас. Почему бы вам просто не позвонить в полицию? — Он указал на телефон, стоявший на прилавке.

— Кого он навещает?

Выражение лица толстяка изменилось. Он махнул рукой в сторону двери:

— Послушай, парень, отправляйся-ка еще куда-нибудь и вызови полицию. Очень тебе советую.

Кеннет вышел. Оставалось только ждать, и он двинулся налево, дошел до угла, а когда вернулся и снова посмотрел в сторону дома, то увидел, что Думмель идет ему навстречу с длинноволосой девушкой в брюках. Они оживленно разговаривали и жестикулировали. Ссорились? Думмель явно был без ума от рыжеволосой красотки. Подружка, конечно. Или он женат?

На углу они расстались. Девушка оттолкнула полицейского. Думмель засунул руки в карманы и пошел в сторону центра, уставившись в тротуар. Кеннет двинулся в противоположном направлении. Девушки на улице он не заметил. Вошла в гастроном? Расскажет ли о нем эта свинья за прилавком?

Красотка вышла из магазина с пакетом в руках и поднялась по ступенькам своего дома.

— Извините меня, мисс, — обратился к ней Кеннет.

Она обернулась испуганно.

Кеннет, прихрамывая, поднялся следом за ней:

— Вы подружка копа?

— Кто вы? Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое!

Кеннет никогда не видел, чтобы человек так быстро впадал в панику. Он улыбнулся, взволнованный и довольный.

— Я тот, кто дал вашему приятелю пятьсот долларов! Вы его подружка? — добавил Кеннет и облизнул губы, давясь от внезапно охватившего его смеха.

Девушка готова была закричать. Она широко раскрыла рот, так что Кеннет видел, как шевелится ее язык. Посмотрела направо и налево, но в эту минуту никого поблизости не было. Кеннет осторожно отступил назад, держась рукой за каменные перила. Он не хотел, чтобы она заорала и его схватили бы, стали задавать вопросы.

— Он чокнутый! — сказал Кеннет. — Он говорит, что я чокнутый! Он сам чокнутый!

Кеннет поспешно ретировался в южном направлении, прихрамывая на ходу, торопясь уйти подальше от девушки и молодого копа — на тот случай, если Думмель вернется. Ха-ха! Подружка Думмеля. Отлично, он заставил ее нервничать. Теперь достаточно поджидать ее на тротуаре, например, когда она выйдет из дома. Полицейские не могут арестовать его за это. Он имеет такое же право гулять по Макдугал, как по любой другой улице.

Позвонит ли сейчас девушка Думмелю, чтобы рассказать ему, кого она видела?.. Как они называют его? Роважински? Поляк?

День начинался весьма неплохо.

В среду у Кларенса был выходной, свободный вечер, и ему не надо было идти на работу до вечера четверга, но теперь он остался один. Мэрилин не меняла своих решений. Сегодня, по крайней мере, он не стал надоедать ей, а убрался сразу. Все равно все бесполезно. «Можешь ты понять, что мне не нравятся полицейские? Я не в силах жить так!» Это «так» несло в себе некий особый, ужасный смысл. Кларенс не упомянул о поляке, о том, что тот сегодня снова оказался на воле, но рассказал о визите к Рейнолдсам, в воскресенье вечером. Ему хотелось бы познакомить Мэрилин с Рейнолдсами, но он не знал, как это сделать. Считали ли они его своим другом? Едва ли. Сможет ли он когда-нибудь считать их своими друзьями? Ужасно, что он подвел их, не помог им, не спас их собаку. Эти мысли кружились в голове Кларенса, пока он возвращался домой по Лексингтон-авеню на автобусе. Непреклонность Мэрилин застала его врасплох, он чувствовал себя опустошенным и усталым. Надо одеться потеплее, потом пойти в библиотеку на Третью улицу и обменять книги.

В его квартире звонил телефон. Кларенс услышал его этажом ниже и взлетел по лестнице, надеясь, что это, может быть, Мэрилин передумала и ищет его.

— Привет! — Мэрилин даже не дала ему ответить. — Послушай, тот чокнутый... тот поляк... Он только что был у моего подъезда!

— Что? Ты шутишь!

— Если бы! Онхромой?

— Да.

— Чуть не вошел за мной в дом! — Она кричала, ее голос дрожал. — Есть где-нибудь защита, хотела бы я знать? Где? Где твои стражи закона?

— Дорогая... чего он хотел?

— Он сказал, что ты взял у него пятьсот долларов, если хочешь знать.

— Мэрилин... ты не шутишь, нет? Ты серьезно?

— Он говорил со мной. Чуть не вошел в подъезд. Что мне делать, куда спрятаться, уехать отсюда? И ты еще спрашиваешь, почему я не хочу встречаться с тобой?

— Я... я сообщу о нем. О поляке.

Но ответом Кларенсу были только короткие, гудки. Он повесил трубку и стукнул себя кулаком по лбу, пристыженный и удивленный.

— Господи! — Кларенс снял галстук и расстегнул ворот рубашки. Он сейчас же пойдет к этому поляку и вытрясет из него душу.

Кларенс взял такси и попросил высадить его на углу Гудзон и Бэрроу-стрит. Внимательно оглядел обе улицы в поисках поляка и не увидел его. На доме Роважински под одним из пяти звонков (большинство из них с выдуманными именами) красовалась табличка «управляющий», и Кларенс нажал его. Никакого ответа, и он нажал другой звонок, выждал несколько секунд и нажал третий.

Кто-то открыл дверь подъезда.

— Кто там? — прокричал сверху женский голос.

Кларенс поднялся наверх, перепрыгивая через три ступеньки, и столкнулся с женщиной лет шестидесяти в бледно-розовом халате.

— Я ищу нового жильца. Нового постояльца. Роважински, — объяснил Кларенс. — Он переехал только сегодня.

Несколько секунд молчания.

— Кто-то вселился на второй этаж.

— Спасибо.

Кларенс спустился на один пролет. Там было две двери. Он постучал в обе. Тишина.

За спиной Кларенса по лестнице медленно поднимался грузный темноволосый мужчина. Он был без пиджака и в домашних тапочках.

— Извините, где здесь живет Роважински? — спросил Кларенс.

— Кто вы?

— Я из полиции, — ответил Кларенс, вытаскивая свой значок.

Мужчина посмотрел на его полицейское удостоверение:

— В чем дело? Послушайте, если он чокнутый, я не обязан держать его здесь, понимаете? В чем дело? Мне сказали, что от него не будет никаких неприятностей.

— Я просто хочу поговорить с ним, — сказал Кларенс. — Позвольте мне войти.

Мужчина недоверчиво посмотрел на него, потом постучал:

— Мистер...

— Роважински, — подсказал Кларенс.

— Рожински! — завопил человек у двери.

Никакого ответа.

— Вы не могли бы открыть дверь? — попросил Кларенс, стараясь говорить спокойно.