– Ну что вы пристали к человеку. Моралисты! – выступила Оксана.

«Всё теперь! Зачислит Лерку в алкоголички, и это на пару дней станет её любимой темой телефонных разговоров с такими же, как она, любительницами "горячих пирожков"».

Марина попросила счёт. Люба, как главный бухгалтер, посчитала пятёрку Кристины и распределила, с кого сколько. С Марины за Вику – у них свои расчёты, – а Люба за Леру и, естественно, за Оксану, та на сегодняшний день без возлюбленного, значит, на мели. Они уже встали и пошли к выходу, как вдруг у Марины запел телефон.

– Фёдор? – взволновано переспросила она.

Оксана насторожилась. Услышать, что говорили по другую сторону, она не могла, а вот Маринка только что не мычала в ответ, и с чем-то не соглашалась, и вела себя по-особенному странно, рванув на улицу, прижимая телефон к уху.

– Это что за Фёдор? – не выдержала Окси.

– А тебе какое дело? – придумать что-нибудь влёт не получалось. – Просто знакомый. По делам…

Марине захотелось послать её куда подальше. Нельзя! Сразу сделает выводы.

Фёдор в Питере и ждёт её через час на углу Мойки и Невского, напротив «Талиона»[4]. «Как у него всё просто получается! Он же знает, что замужем, значит, существуют сложности. Непредвиденные обстоятельства. Наглость! Через час! И что прикажете делать этот час?» Игорю она позвонит, и проблем не будет. Всегда можно сказать, что попёрлись с девчонками дальше кутить, тем более давно не виделись. Хорошо, что лето, и Саша живёт на даче, и она каким-то чудом на своей машине, а не с Мишкой. Миша возил сына на день рождения к однокласснику и весь день до вечера проболтался в городе. Он физически не смог бы отвезти Сашку назад на дачу и заехать за ней вовремя. У Марины поначалу была мысль до «Пробки» на такси, а там дождаться, пока он приедет. В последний момент передумала, как в голову что стукнуло.

Всё опять перемешалось: и радость, и тревога, и нерешительность. Ей бы душ принять, поправить косметику, да и переодеться не мешало бы. «Всё неправильно! Всё не вовремя! Сколько у меня есть времени? Часа три максимум. Надо будет сразу сказать. И нечего стесняться! Одна нервотрёпка! Сейчас ещё голова разболится на нервной почве…»

Люба с Лерой свалили незаметно, а приставучая Оксана осталась стоять рядом.

– Ну ты едешь? – допытывалась Оксана.

– У меня ещё есть время. Давай вернёмся? Неохота домой. Или ты спешишь?

– Я? Нет, конечно. Ну так что это за Фёдор?

– Да никто!

– Помнишь того Фёдора, что был у художника на тусовке?

– Не очень… А что? – Маринка напряглась и отвела взгляд, чтобы не выдать себя.

– Честно говоря, сильно он мне запал. Я даже решила по-наглому выбить у него телефон. А он неожиданно взял, блин, и исчез.

– И что?

– Ничего! Просто он всё время пялился на тебя. Не замечала? Я, конечно, обзавидовалась… – Оксана заулыбалась. Марине показалось, что впервые по-честному и без задней мысли. – А вдруг бы у тебя с ним что-нибудь завязалось? Я бы тебя задушила или сама повесилась. Такой крутой чувак! Ходячий секс.

«Это ты ошибаешься! – подумала Марина и засмеялась. – Хотя… Кто его знает… Может, для кого-то именно это и есть предел мечтаний. Не все же торчат от целовашек и обнимашек. Тебе бы точно понравилось!» Марина неожиданно поняла, в чём Оксанина фишка. Она как раз и есть та женщина, которой в радость отдавать все свои прелести в угоду самых низменных мужских желаний, и не потому, что меркантильная, а потому, что такой уродилась, и мужики это считывают и беззастенчиво липнут к ней, правда, и пропадают с такой же незавидной регулярностью.

Марина в сотый раз посмотрела на часы и вдруг засуетилась. На лице опять появились растерянность и извечный вопрос всего человечества «Что делать?», который в последнее время, как тяжёлый топор, повис над её дурной головой и всё никак не хотел опускаться, рассчитывая на остатки разума.

– Куда-то собралась? То посидим, то вскакиваешь.

– Домой надо!

– Угу! Скажи ещё, что утюг забыла выключить!

Сегодня Оксане всё прощалось: и её безмерное любопытство, и то, что вечно суёт нос в чужие дела. Только Люба в их компании терпела её по-настоящему. У них присутствовало необъяснимое принятие друг друга, как химия между мужчиной и женщиной. Оксана никогда не позволяла пройтись по Любаше, испытывая к ней особое чувство привязанности, как бездомная собачонка к случайному прохожему, который вдруг решил погладить, пожалеть и притащить домой.

Никто толком не знал, когда и каким образом Оксана появилась в Питере. Вроде из Ростова, приехала поступать в институт и осела. Она не любила распространяться на эту тему, и у неё был свой круг общения и свои заморочки, пока однажды не познакомилась с Любой в салоне Carita на Суворовском. Она красилась в свой традиционно мелированный блонд, а Люба в очередной раз экспериментировала со стрижкой и, как обычно, осталась недовольна результатом.

Она всегда была чем-то недовольна, и ей позарез нужен был человек, который без устали возьмётся убеждать её, что всё не так плохо, как кажется. Оксана стала именно тем человеком, никто из более близких подруг не мог и не хотел занять её законное выстраданное место. Любаша, в свою очередь, перезнакомила Оксану со всеми, с кем могла, а дальше пошло-поехало. У Оксика оказались феноменальные способности заводить связи. Многие знали ей цену, но ни в общении, ни в приглашениях, как правило, не отказывали. Куда без неё! Целый аттракцион.

Она жила на Зверинской в просторной квартире, подаренной одним толстосумом из Москвы. Имела на него далекоидущие планы. Планы рухнули, разводиться с женой тот не захотел, но правдами-неправдами квартиру, машину она получила и даже приличное содержание на первые годы. Среди её многочисленных мужиков он больше всех продержался, баловал и возил то в Дубай, то на острова, и наверняка был убеждён, что она соответствует его тратам: игривая, бесстыжая, популярная самка среди вечно голодных самцов, отвернёшься – переманят.

Дальновидная Викуся часто предостерегала Любу, когда та ещё жила с Павлом, особо Оксане не доверять и в дом не приваживать, обязательно на него глаз положит; заторчать на Окси – дело нехитрое: вызывающе сексуальна, правда, и простецкость проглядывается, так это одни бабы подмечают, у мужиков другие критерии оценки.

Марина проехала Биржевую площадь, впереди замаячил Дворцовый мост, по которому неугомонно, как муравьи, туда-сюда сновали туристы вперемешку с горожанами. Машины двигались медленно, горел закат, ровно такой же, как тогда в окнах «Астории».

У «Талиона» никого хоть