Ну, тут у меня, конечно, свои были мысли на этот счет, но я не стала спорить. Меж тем Крейг продолжал:

– Меня беспокоит отец. Это же явный приворот. И благодаря тебе я достал прямые доказательства. Но я не понимаю, почему он работает!

– А почему не должен? – удивилась я.

Крейг молча продемонстрировал кольцо со своим гербом.

– Оно защищает. Или, если не может, дает такую побочку, что там уж не до любви.

Я покивала головой, стараясь в деталях вспомнить встречу с отцом Алекса.

– Ты знаешь, – задумчиво протянула я, – его могут и не травить напрямую. Эта женщина, она… – я пощелкала пальцами, подбирая слова, – она такая идеальная, таких не существует. Как будто на ней мощный артефакт висит.

– Артефакт бы заметила система безопасности дома, – покачал головой Крейг.

– Да, но я сказала «как будто». Знаешь, ты преступно мало внимания уделяешь алхимии.

– Шаттер, я тебя сейчас своими же руками придушу, – рыкнул парень.

– Крейг, включи голову. Она не подмешивает ему приворот в еду, не носит артефактов для изменения внешности, но при этом имеет чудовищное, до зомбирования, влияние на твоего отца и выглядит, будто ее лицо никогда не касались бренности жизни. Налицо приворот, но технически его нет. Куда можно спрятать такое зелье, чтобы никто и никогда в жизни не нашел, а если нашел – не догадался бы о значении? И как заставить человека рядом с тобой вдыхать опасный дурман, если на нем родовая защита?

– Косметика… – потрясенно произнес Алекс.

– Молодец, – похвалила я. – А теперь можно мне вернуться к себе в комнату? Очень уж в люльку хочется.

Крейг смотрел на меня так, что я поняла, ничего хорошего меня не ждет в ближайшее время. А то и вообще по жизни теперь ничего хорошего ждать не будет.

– Я могу и тут, в принципе, поспать. Кровать у тебя огромная, а я маленькая, ты даже не заметишь!

– Шаттер… – вкрадчиво произнес Крейг, – а свари антидот, а?

– Прямо сейчас? – возмутилась я. – Чем? Где? И из чего?

Крейг нарезал очередной круг по комнате и замер передо мной.

– Но ты же сможешь его сварить?

Я задумалась. Судя по мачехе Крейга, тут речь идет о каком-то старом семейном рецепте. Проверенном и совершенствованном поколениями.

– Мне нужен образец, – наконец решила я. – И никаких гарантий, что получится с первого раза.

Крейг кивнул и, не произнеся ни слова, вылетел за дверь. Я думала, что он вернется с баночкой какого-нибудь крема, изъятого у мачехи в пользу страждущих ведьм, но нет, ничего с собой не принес. Наоборот, вдруг стал более спокойным и собранным.

– А вот теперь – спать, – заявил парень, закрывая за собой дверь на обычный замок и магический, и, стащив с кровати подушку, швырнул ее на диван и сам рухнул следом.

Парень был длинноват для дивана, поэтому ноги свисали через подлокотник, но его это, видимо, ничуть не смущало. Крейг скрестил руки не груди и закрыл глаза.

– Эм… – максимально красноречиво выразила я все свои мысли.

– Шаттер, только не надо мне рассказывать, как ты боишься за свою девичью репутацию. Все королевство в курсе, что мы вдвоем провели сутки в Туманных чащах.

– Кхм!

– И нет, к себе ты не пойдешь. Я же сказал, что ты под моей защитой. А эта комната – единственное место, где я могу ее тебе обеспечить.

– Крейг, включи мозги. На мне платье, в котором нельзя спать, здесь пластины корсета внутри, – я ткнула пальцам в область живота. – И сама этот шедевр портняжного искусства я не сниму.

– Хм… – многозначительно изрек, приоткрыл один глаз и смерил меня изучающим взглядом. А затем с какой-то хищной грацией сменил позу с лежачей на сидячюю.

– Даже не думай, – возмутилась я, выставив руки перед собой.

– Ой, да ладно тебе, что я там не видел, – отмахнулся парень, поднимаясь на ноги.

– Крейг, если тебе очень хочется скинуть напряжение, София наверняка подпирает косяк твоей двери с той стороны, – я сделала шаг назад, а парень вдруг оказался близко.

Очень близко. Ну вот совсем близко. Я не просто чувствовала его парфюм – ощущала дыхание на своей коже. Парень наклонился ко мне, и я почувствовала широкую, горячую мужскую ладонь на своей талии.

– Я буду орать, – тихо прошептала я.

– Ты даже не представляешь себе, сколько сальных шуточек сейчас пронеслось в моей голове, – признался Крейг мне на ухо и отступил.

Я облегченно выдохнула и сообразила, что что-то идет не так, когда платье начало сползать с плеч.

– Эй! – возмутилась я. – Ты как это сделал?

– Опыт, – самодовольно пожал плечами парень. – И немного магии.

Он щелкнул пальцами, и одна из панелей стены распахнулась, показывая кусочек гардеробной.

– Выбирай любую рубашку и ложись спать. Утром принесут твои походные вещи. Я бы, конечно, тоже лег на кровать и положил между нами меч, как истинный аристократ, но, боюсь, порежешься. Поэтому я сплю тут, ты спишь там и не бесишь меня хотя бы до рассвета.

И он рухнул обратно на диван, демонстративно закрыв глаза и заложив руки за голову.

– Отомщу, – пообещала я и, стараясь удержать расползающееся платье, поплелась в его гардеробную.

Выбор в ней был потрясающий – куча одинаковых рубашек и бесконечные ряды похожих костюмов. Выбрав себе рубашку из хлопка, по длине вполне походящую на платье времен моей приютской жизни, я вернулась в комнату, закатывая рукава.

Свет был уже приглушен, Крейг спал. Или делал вид, что спал. Я решила, что спать я хочу больше, чем возмущаться, а потому забралась под одеяло на этой огромной мягкой кровати и почти мгновенно отрубилась. Последнее, что я услышала, тихое:

– Доброй ночи, Эльза.

– У меня два вопроса по сути произошедшего, – я откинулась в мягком кресле кареты.

Должно было быть уютное укачивание, но после тошнотворного портала мягкие рессоры так и просили показать шикарный завтрак, а потому тянуло поговорить, чтобы отвлечься от ощущений.

– М? – Крейг выглядел помятым. Впрочем, ночь на коротком диване никого бы не красила.

– Почему София была у тебя дома? Разве ее не должны были привлечь к ответственности за оставление в опасности?

– Должны были, – согласно кивнул Крейг. – Мало того, даже привлекли. Но…

– Она воспитанница любимой жены лорда Крейга? – догадалась я.

– Типа того, – скривился Алекс. – Ее просто отстранили от учебы до выяснения и отправили домой.

– Какая прелесть, – вздохнула я.

– А второй?