Дальше Хайди и читать не стала.

– Что за бред? – Она смахнула листовки на пол, но Тед терпеливо их поднял.

– Это не бред, а часть вашей предвыборной программы. Мало сказать о своем решении принять некие законы. Нужно своим примером показать, что вы действительно беспокоитесь об ай-тере. Чем вам не угодили листовки?

– Это несусветная глупость! – бушевала Хайди.

– Уверены? Тогда выбросите их.

И Тед замер перед ней, настолько уверенный в своей правоте, что Хайди стало тошно.

– На какой из них стоит остановиться? – глухо спросила она.

– Любая будет хороша.

– Которая не потребует возиться с ай-тере?

– Все потребуют. Надо, чтобы вас как можно чаще видели рядом с ними. Ну же, госпожа эо Лайт. Или вы боитесь поверить в свою же игру?

Хайди рассмеялась. Она хохотала до слез. Тед действительно думает, что она сможет принять хотя бы одного ай-тере как равного? Не бывать этому! Ай-тере – батарейки. Мусор! Использовал и выбросил.

– Пусть будет это. – Она ткнула пальцем в благотворительную ярмарку, которая была все для того же: чтобы потенциальные «иль» и «ай» встретили друг друга.

– Как скажете, – улыбнулся Тед. – Ярмарка состоится через неделю. Нам надо продумать вашу линию поведения. А еще советую послать листовку господину Моргану и намекнуть, что вы тоже там будете.

– Заигрывать с этим франтом?

– Если хотите расширить свой бизнес, почему нет? Но если вам это неинтересно, забудьте.

Хайди только буркнула под нос:

– Тебя забыла спросить.

– Что ж, раз выбор сделан, я сообщу о вашем участии прессе, – поклонился Тед и вышел. Хайди едва успела придвинуть бумаги обратно, когда в двери снова постучали.

– Да кому там неймется?! – крикнула она.

– Здравствуйте, госпожа эо Лайт.

Хайди удивленно моргнула. На пороге замер Макс. Неужели все-таки осмелился явиться?

– Я неясно выразилась в прошлый раз? – спросила она угрюмо, уже позабыв, что собиралась его простить.

– Предельно ясно, – спокойно ответил тот.

Стоит признать, выглядел ай-тере скверно. Он был бледен, и только отпечаток ладони багровел на щеке. Все-таки она немного перегнула палку. Но извиняться и чувствовать вину? Глупости.

– Так зачем же ты пришел? – спросила Хайди. – Раз знаешь, что тебе здесь не рады?

– Я прошу вернуть мне клятву, госпожа эо Лайт, – так же тихо, но спокойно ответил Макс.

– Что? Ты лишился рассудка? – Иль-тере не верила тому, что слышала.

– Вы выгнали меня вон, сказали, чтобы я больше не появлялся. Значит, я вам не нужен. Раз так, не держите мою силу и верните клятву. Я для вас все равно бесполезен.

Бесполезен, это точно. И если как оружие Макс хотя бы арбалет, то серый зайчишка уж точно не мог быть грозной защитой от врагов. Да и переживать момент смерти ай-тере не хотелось. Может, и правда пусть идет? Но что-то внутри Хайди противилось такому итогу. Жадность? Или эгоизм?

– Хм… Я бы могла вернуть тебе клятву, – задумчиво протянула она, – но не считаю это возможным или необходимым, дорогой.

– Я прошу вас подумать. – Макс опустил голову. – Вы ведь понимаете, что мой резерв близок к пределу. Так зачем ждать?

– Понимаю, – кивнула Хайди. – И готова тебя отпустить, но… Что-то останавливает меня.

Макс молчал. Он вообще не смотрел на нее. Глядел куда угодно: под ноги, на стены, только не на Хайди. Глупый влюбленный дурак. Вот кем он являлся. Хайди поднялась и подошла ближе, провела подушечками пальцев по его щеке.

– Сумел разлюбить? – улыбнулась она с иронией.

– Нет, – ответил Макс, все-таки взглянув ей в глаза. Что-то в нем изменилось. Что-то окончательно надломилось и пошло прахом.

– А если я сейчас скажу, что тоже неравнодушна к тебе? – Хайди коснулась его губ легким поцелуем. – Что тогда?

– Я не поверю вам, госпожа эо Лайт, – ответил тот, но на щеке, не обезображенной ожогом, появился румянец.

– Не поверишь?

Она припала к его губам. Целовала жадно, почти дико. Макс один из немногих, кто устраивал ее в качестве любовника. Она сама его воспитала – под себя. Но быстро устала, надоела его щенячья влюбленность. Дыхание Макса сбилось. Он глухо застонал в ее приоткрытые губы.

Хайди отступила. Полюбовалась на результат своих трудов. Максимилиан дышал рвано, его глаза блестели, и он снова видел только ее.

– Настаиваешь, чтобы я вернула тебе клятву? – усмехнулась она.

– Да, – процедил Макс сквозь зубы.

– Мм. – Хайди провела кончиками пальцев по его груди вниз, к линии брюк, приподняла футболку и погладила обнаженное тело. – Не передумаешь?

В глазах Макса плескалось безумие. Он смотрел на нее так, как никто и никогда. Хайди улыбнулась. Будь в этом мальчишке чуть больше характера, он мог бы задержаться с ней рядом куда дольше. Сейчас Макс даже нравился ей: злющий, растерянный, возбужденный, готовый умереть, лишь бы сделать ей пакость. Внешний лоск слетел, осталась суть, и эта суть была ей симпатична.

– Можешь не верить, но ты мне все-таки нравишься, – шепнула она, оставляя легкий поцелуй на его шее. – Хочешь умереть где-то вдали от меня? Дело твое. Но сначала, так и быть…

Она потянула на себя обжигающее пламя, собравшееся вокруг Макса. Сила наполнила тело. Показалось, будто даже по волосам пробежали маленькие разряды молний. Как сладко! Бесконечно сладко. Всего несколько прикосновений, несколько рваных вздохов – и Макс уткнулся лбом в ее плечо, переводя дыхание. Хайди провела кончиками пальцев по его коже.

– Ты вряд ли сумеешь меня забыть, Максимилиан, – сказала она тихо. – Пусть тебя утешит, что я тебя тоже не забуду. Иди, раз решил.

Когда Хайди вернула клятву, Макс вздрогнул на миг, а она поежилась, будто от холода. Почему стало холоднее? Вот он перед ней, вполне жив, от него исходит тепло. Видимо, холод пришел откуда-то изнутри. Ничего, один ай-тере уйдет, другой придет. И уж меньше всего Хайди ожидала, что две слезинки прочертят путь к подбородку ее бывшего ай-тере. Он развернулся и пошел прочь. Хлопнула дверь кабинета, а она так и осталась стоять, глядя Максу вслед. Не совершила ли она глупость?

Хайди снова села за стол, придвинула бумаги, но не могла сосредоточиться. Перед глазами так и стояло лицо Макса. Вот ненормальный мальчишка! Казалось бы, иди на все четыре стороны, ищи себе другую иль-тере и радуйся, а тот ревел. Может, и правда, любил?

Эжен

Ждать пришлось долго. Нэйтон заметно нервничал. Конечно, ему не нравилась моя идея сделать Макса ай-тере Кристин. Но! В тете Крис я был уверен. Это для нас, родных, она добрая и мягкая, но недаром представляет с отцом Эвассон. Так что она хорошо отнесется к Максу, однако не потеряет бдительности.