мою грусть, поскольку его взгляд смягчился. Он положил обе руки мне на спину, и наши лица оказались так близко, что мы чуть не соприкоснулись носами.

Они не понимают, что я нашел в тебе.

Если бы они только знали тебя так хорошо, как я,

То не сказали бы, что я потратил время зря.

Мы все танцевали и изображали влюбленных, мужчина пел, а я думала, что же стану делать, если моя мать действительно от меня отказалась. Служанка сказала, что мать этого не делала, но что, если на самом деле все иначе?

Я впервые искренне посмотрела на Винсента, в его черные глаза, выдающие противоречивые эмоции, на черты лица, чуть выступающую челюсть, его строгое, но вместе с тем и милое лицо… Я считала его красивым, и, если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы с удовольствием провела с ним время. Если моя мать действительно бросила меня и мне предстоит прожить с этим человеком всю жизнь, смогу ли я полюбить его?

Я прогнала эту мысль из головы. Нельзя терять связь с чудовищной реальностью и предаваться фантазиям.

Винсент явно заметил, что меня что-то тревожит.

– Что случилось? – слегка нахмурился мужчина.

– Я бы хотела полюбить тебя.

Винсент моргнул от внезапного признания, да и меня саму сказанное сбило с толку. Я ничего не смогла с собой поделать.

Изумление на лице Винсента сменилось каким-то безмятежным выражением.

– Я бы тоже этого хотел, Китана, – сорвалось с его губ.

И вот ты снова покидаешь меня,

Оставляя наедине с болью,

С каждым разом ты ранишь все сильнее.

Пролетели часы, и наконец праздник закончился, а гости отправились по домам. Я рассеянно рассматривала красный круг на мизинце. Лунный свет проникал в комнату через занавешенные окна. Несмотря на усталость, я не могла уснуть, вспоминая о произошедшем. Все эти люди, которые терпеть друг друга не могли, собрались в одном месте и льстили весь вечер.

Я перевернулась на спину и подумала о служанке. Когда же она принесет мне весть? Могли пройти недели или даже месяцы. Как же я нуждалась сейчас в паре слов от мамы…

Я услышала движение за дверью и приподнялась на локтях. Кто-то остановился перед моей комнатой. Я нахмурилась. Мой посетитель, кем бы он ни был, постоял немного у двери и двинулся дальше. Моя усталость мгновенно исчезла. Я встала и приоткрыла дверь. Яркий свет в коридоре ненадолго ослепил меня, когда я выглянула посмотреть, кто же мой гость. Я могла узнать его даже со спины.

Андре остановился, когда я открыла дверь, посмотрел мне в глаза несколько секунд и продолжил свой путь.

Минуло несколько дней, свадьба приближалась, и тревога все больше и больше наполняла мое сердце. Меня беспокоили мысли о скором замужестве. Иногда я плакала часами, глядя на проникающий в комнату лунный свет. Единственное, что вселяло надежду, – ожидание вестей от мамы, но я так и не получила от нее ни словечка.

Я знала, что мне следует готовиться к свадьбе, участвовать в организации, но меня ничто не интересовало. Все легло на плечи Офелии и невесток. Впрочем, Рена никогда не жаловалась на эти хлопоты.

Портные постоянно приходили ко мне в комнату, снимали мерки, делали заметки. Визажисты и парикмахеры тоже не оставляли меня в покое, каждое утро заставляя рано вставать, чтобы нанести мне один и тот же макияж.

Краска на мизинце почти стерлась, и наступил день свадьбы.

Меня разбудили намного раньше обычного. Я умылась и наспех поела, чтобы не упасть в голодный обморок, затем служанки помогли мне надеть мое свадебное платье. Оно выглядело элегантно и просто. Я думала, что блестящая вышивка на лифе платья станет смотреться вульгарно, но это оказалось довольно стильно. Оборки платья обнажали ключицы.

Портные отошли в угол вместе с запасным свадебным платьем, и слуги принялись за прическу и макияж. Я чувствовала себя точно унылая старуха, доживающая последние дни жизни.

Макияж наконец нанесли, и настала очередь прически. Мои прямые волосы превратили в локоны, волосы на затылке чуть выше шеи закрепили хрустальной заколкой, несколько прядей у лица остались свободными.

Я стала выглядеть еще красивее, и это ранило душу. В голове крутилась невыносимая мысль, что после этого вечера весь дворец будет жить в ожидании моей беременности.

Вошел Винсент, и слуги оставили нас. Я развернулась к нему, и некоторое время мы молча друг друга изучали. В сером пиджаке принц казался еще крупнее. Черные брюки и сапоги он явно надел впервые. Волосы оказались великолепно уложенными.

Винсент осмотрел меня с ног до головы и подошел ближе.

– Ты прекрасно выглядишь.

Кажется, я услышала из его уст первый комплимент в свой адрес, и чувствовала, что должна ответить взаимностью.

– Спасибо. Ты тоже.

Принц явно подготовил речь, но не знал, с чего начать. Я внимательно смотрела на него, что только усложняло его положение.

– Китана, – наконец собрался с мыслями Винсент, спустя некоторое время. – Пожалуйста, храни мне верность. Даже если я не могу тебя полюбить, позволь мне хотя бы тебе доверять.

Я с трудом подавила рыдания. Мой жених стоял напротив и просил о верности, не подозревая, что не так давно я передала сообщение матери.

Здесь нет места для сентиментальности, Китана.

Во мне вновь заговорила темная сторона, и я с фальшивой улыбкой покачала головой. Я знала, что, если попытаюсь что-то сказать, начну заикаться.

Я приняла протянутую руку Винсента, и мы вместе проследовали в сад к ожидавшей нас яркой карете, чтобы отбыть в замок, подготовленный к нашей свадьбе. Эстес и Офелия не пожалели денег. Разумеется, они старались не для меня и своего сына, они просто пеклись о собственной репутации.

Почти всю дорогу мы с Винсентом не разговаривали, слишком нервничали и не могли подобрать слова.

Повсюду собрались жители окрестных деревень, чтобы своими глазами засвидетельствовать счастье принца, и охрана едва сдерживала толпу. Мы сидели в карете, и люди не могли нас видеть, но Винсент все равно одарил их своим гордым взглядом.

Принц повернулся ко мне, будто вспомнив, что я тоже здесь.

– Я помогу тебе спуститься.

Я понимающе кивнула. Пришло время для новой роли. Слуги распахнули дверцы, и Винсент вышел. Его появление вызвало бурные овации, и я чуть не скривилась от этого шума.

Винсент протянул мне руку, и я, крепко сжав его ладонь, вышла из кареты. Я ожидала, что толпа станет негодовать при виде меня, но люди продолжили