Хрим с трудом поднялся с палубы, перевалился в свое кресло и рванул рычаг скачка. Как он и боялся, ничего не произошло: первое, что происходит с кораблем, пораженным разрядом раптора, – это сбои в системе подпространственных скачков.

– Управление огнем! – заорал он. – На прицел этого ублюдка! Живо! – Звезды на экране скользнули вбок: корабль повернулся. – Готовь гиперснаряд!

– Гиперснаряд заряжается!

Хрим стиснул подлокотники своего кресла – по крайней мере энергия для стрельбы у них есть. Теперь бы еще несколько секунд... Ему не хотелось думать о том, что случится, если снаряд не так мощен, как обещали: одно дело расстреливать с шуточками астероид и совсем другое – линкор с почти непробиваемой защитой.

«Будь ты проклят, Борган... Когда я...» Только тут он заметил, что до Боргана ему уже не добраться: гравитационный импульс снес тому голову, аккуратно уложив на пульт, откуда она смотрела мертвыми глазами на бессильно обвисшее в кресле тело. Переливающиеся отсветы продолжавшего идти на экране чипа странно оживляли ее.

Тем временем маленькая светлая точка на мониторе Хрима попала в круг нацеленных на нее стрелок.

– Цель захвачена. Гиперснаряд... шесть секунд до полной зарядки.

– Огонь на счет «ноль»!

Наивно надеяться, что линкор – единственный корабль, размеры которого позволяют вооружить его рапторами – даст им второй шанс в случае промаха. До сих пор «Литу» не приходилось встречаться с таким близко: раз или два, когда они вообще видели линкор, это страшилище было не более чем крошечной точкой на экранах заднего обзора, да и так они тут же спасались от него бегством в подпространство. Даже обладая всей мощью урианского приемника энергии, Хриму отчаянно хотелось избежать подобной встречи. Это походило на оживший страшный сон.

Перепуганный капитан-рифтер смотрел на взятую в кольцо прицела точку вражеского линкора, словно надеясь усилием воли удержать её от действий хотя бы на несколько секунд... на те несколько секунд, что ему недоставало. Он почти не слышал крики раненых – многих из них гравитационный импульс от луча раптора лишил рук или ног – а ведь луч задел эсминец лишь краем. Нет, это никак не было верным делом, как обещал им Эсабиан; это было совсем не то, что представлялось ему в приятных мечтаниях о власти и мести. До сих пор его корабль не получал еще таких повреждений. Страх на мгновение лишил его способности ясно мыслить, но его спасла по обыкновению ярость: ярость на Эсабиана, на панархистский флот, на собственный страх. Горло свело судорогой от напряжения, а он ждал – ждал смерти или победы.

Подземная штабная комната в Меррине огласилась радостными криками, когда лучи рапторов нашли свои цели. Светлые пятна отметили те рифтерские корабли, которые поплатились уже за свою дерзость; вспышка одного из взорвавшихся кораблей была такой яркой, что нижняя часть экрана на мгновение померкла. Некоторое время картина на экране оставалась неподвижной; непонятно было только, почему «Корион» не спешит развить свой успех.

– Чего же он ждет? – не выдержал Осри.

– Проявляемое им великодушие недоступно моему пониманию... – произнес Брендон, словно цитируя кого-то, и Осри сердито покосился на него, словно получил замечание.

Омилов услышал в голосе Крисарха странную отстраненность, и только тут заметил, что Брендон незаметно оставил свою замкнутость, а Архон принимает его как полноправного участника разговора. Омилов ощутил легкую досаду: он уже потерял Геласаара, а теперь, похоже, события, словно сговорившись, отнимают у него и того из сыновей Панарха, который был наиболее близок ему.

Танри вежливо выждал паузу, но Брендон не продолжал.

– Ему нечего бояться их – для того чтобы одолеть линкор, нужно по меньшей мере три эсминца; один они уже потеряли, к тому же они заперты у планеты. И хорошо настроенный раптор – страшная штука. Нет, их песенка спета. Возможно, Дахави снаряжает сейчас абордажные команды.

– Если кто-нибудь из них сдастся. – Судя по голосу Осри, он надеялся, что сдавшихся не будет. – И как... – Он осекся.

Все голоса в помещении разом стихли, когда от одной из светлых точек – оставшихся рифтерских судов – стремительно протянулась цепочка крошечных шариков зеленого света. Гиперснаряд перемещался гораздо быстрее, чем луч раптора. Когда он приблизился к «Кориону», Омилов услышал, как пальцы Бикары отбили стремительную дробь по клавишам, и главный экран, мигнув, переключился на изображение линкора крупным планом.

Огромный корабль окутался ослепительным эллипсом лилового света, потом дальний бок его расцвел зловеще красивым цветком металлических обломков и языков огня. Омилов услышал, как Танри поперхнулся от неожиданности. По корпусу линкора побежали, расширяясь, трещины, и медленно, мучительно медленно, нарастающее свечение внутри «Кориона» превратило линкор в ослепительный ад. Экран на мгновение выключился от перегрузки, а когда включился снова, на нем был только светящийся шар клубящегося газа, медленно таявший на фоне звезд.

Несколько мгновений все молчали; хотя машины в зале продолжали работать, никто не замечал их гула. Постепенно все вернулись к работе, но теперь движения сделались какими-то механическими. Лицо Архона казалось изваянным из обсидиана – застывшее воплощение скорби и упрямого неверия в то, что они только что видели. Короткая, резкая боль пронзила левую руку Омилова, и он тяжело повис на парапете, не в силах оторвать взгляд от экрана.

– Один-единственный снаряд... с эсминца? – Голос Архона звучал хрипло от боли; все тело его словно свело судорогой. – Случайное везение... отказ полей защиты... – Он производил впечатление заблудившегося в потемках, страшащегося того, на что может наткнуться, но тем не менее отчаянно нуждающегося в чем-то, за что можно схватиться.

– Ваша Светлость, – послышался мягкий, но настойчивый голос Бикары. Тревога смягчила резкие черты её лица. – Вас вызывает на связь рифтерский капитан.

Танри недоуменно посмотрел на нее, потом пришел в себя. Голос его вновь обрел командные нотки.

– Дай его на экран,

Смуглое лицо рифтера было обожжено; сквозь копоть по нему стекали ручейки пота. Две струйки крови стекали по шее из ушей, перепачкав красным воротник. За его спиной редел серый дым, все было покрыто розовой слизью, на палубе валялось изувеченное тело с неестественно вывернутыми, изломанными руками и ногами. Зрители в штабной комнате отчетливо слышали полные боли стоны, внезапно оборванные злобным шипением. Хрим бросил на Танри свирепый взгляд.

– Первый раунд за мной, жалкий ублюдок. Твой бесценный крейсер превратился в фотоны. Что выбираешь, полегче или как?

Долгую минуту Архон молча смотрел в лицо рифтеру. Хрим не вынес пристального взгляда и отвел глаза.

– Планета гораздо больше, чем линкор, – повторил Танри терпеливым тоном, словно объясняя очевидную истину лицу, страдающему мозговой травмой.

Потребовалось несколько секунд, чтобы оскорбление дошло до того, кому предназначалось, – рифтер явно не отличался излишней восприимчивостью, зато в штабной комнате это поняли все и сразу.