Вообще странно все это. Вот, например, все думали, что у нее с Молочником были отношения. Потому что все уверены, если мужчина и женщина встречаются, то у них обязательно роман. И никто не хочет понять, что между людьми может быть просто дружба. Независимо от пола. Хотя сейчас вообще никто дружбы не понимает. Если мужчины тесно общаются, значит, они геи. Если женщины — значит, лесбиянки. Почему люди так на людей смотрят? Завидуют? Или у них просто сознание убогое? Так бабушка говорила. «Ты дураков не суди. Они не виноваты, что мозги у них набекрень». Вот и про многих участников «Звездолета» так сказать можно. Да почти про всех. А ведь они потом на большую сцену выйдут, культуру в массы будут нести. И какая же это будет культура?

Глория повздыхала и поняла, что отвлеклась от главной проблемы, которую нужно было как-то решать. И не когда-то, а прямо сейчас. Говорить или не говорить следователю, что она была прошлой ночью на крыше и видела, как упал Мушкин? С одной стороны, следствию врать нельзя. И не потому, что так утверждает закон. А потому, что если соврешь, то дело в сторону может уйти. И преступник от правосудия скроется. С другой стороны, как рассказать о том, что она видела? Следователь просто покрутит пальцем у виска, а если и не покрутит (кажется, он вполне интеллигентный молодой человек), то все равно подумает про Глорию, что не надо. И что делать? «Что ты сама с собой-то рассусоливаешь? — рассердилась она на себя. — Вот бабушка бы ругалась от такой рефлексии! Ты же знаешь, что делать. Преступника искать, который Мушкина с крыши сбросил. Дух, если он дух, этого сделать не мог. А сделать это мог только человек. И он здесь, в пансионате находится. Не такая уж сложная задача — среди двух сотен честных граждан одного нечестного отыскать». И с духом надо как-то разбираться. Дух он или нет, но надо с ним, как говорят в дурных сериалах, на контакт выходить. Пампушка говорит, что она его возле хозблока видела. А на крыше Глория его и сама видела. Стало быть, в двух местах надо появляться обязательно в любую свободную минутку. А если он не дух, то это актер, конечно. И стало быть, он где-то под Веню гримируется. А на это время нужно. У кого из участников съемок или прочих граждан времени свободного много? И одевается он, как Молочник. Вот сегодня ночью у него (у духа? у актера?) ботинки были Венины. Их не спутаешь с другими: черные, в дырочку, правый шире левого, потому что у Вени косточка большого пальца очень сильно выпирала. Если найти эти ботинки (если, конечно, это не дух!), то они вполне могут на актера вывести. Итак, прогулки по крыше, возле хозблока, грим и ботинки… Глория вылизала из вафельного стаканчика все мороженое, потом с удовольствием съела вафлю (ах, как она любила есть ее отдельно от мороженого!) и поднялась. К хозблоку она пойдет прямо сейчас. А потом в гримерку. Вдруг у гримеров пара коробок с гримом пропала?

«Как это нам проверить?»

Шекспир. «Гамлет», акт 2, сцена 2

— В чем-то ты прав, — проговорил Барчук, с уважительным интересом глядя на Перепелкина. Они встретились на побережье, и следователь поделился с ним своими сомнениями по поводу только что увиденного на кассетах. — Я и сам это заметил. Эта супружеская чета имела какие-то общие финансовые интересы с Демой. Я в эту фишку еще не врубался серьезно, да и на фиг мне это надо было? Но когда Демьян сказал мне, что собирается делать проект в Питере, да еще с помощью какой-то Марфы, я насторожился. Даже если бы Марфа была с профессиональной точки зрения семи пядей во лбу, то разумнее было бы пригласить ее в Москву. Питер — счастливый город только для сериалов. Шоу здесь, как правило, проваливаются. Тем не менее, Джига вбухивает свои капиталы в питерский вариант.

— Простите, Григорий, — перебил его Перепелкин. — Вы сказали о Марфе — «даже если бы»… На самом деле она — не семи пядей?…

— Да нет, толковая барышня, весьма, — покивал головой Барчук. — Но не из ряда вон. Я об этом раньше не особо задумывался, а вот ты спросил, и мысля заработала. А что если она или ее супруг поставили условие снимать шоу здесь? Тогда объясняется решение Демьяна. Потому что, сколько я его знаю, к городу трех революций он никогда теплых чувств не питал. Да нет, это я не так выразился. Понимаешь, Леша, ты извини, конечно, но он этого города вообще не замечает. С профессиональной точки зрения. Ну, провинция и провинция, еще раз извини.

— А ты можешь спросить об этом Марфу прямо? — Перепелкин впервые решился обратиться к Григорию на «ты». — Со мной она вряд ли будет откровенничать. Да ведь и с Джигой вы друзья…

— Знаешь, как говорят: дружба дружбой, а конфетки врозь, — усмехнулся Барчук. — Я не лезу в его финансовые заморочки. Он мне платит по контракту, мы вместе водку пьем по праздникам или когда приспичит. Но по поводу своих бизнес-стратегий он со мной не базарит. Да и я бы удивился, если бы это положение вещей вдруг изменилось. Хотя… Раз пошла такая свалка, я тебе скажу: перед началом этой работы он пообещал мне не только гонорар, но и процент с прибыли. Ну, в устной форме пообещал, документально это нигде не зафиксировано. И я вот думаю: то ли он, таким образом, хотел меня уломать, то ли… И здесь я останавливаюсь. С какой стати ему это делать? Я ведь бабки свои в это дело не вкладывал.

— А Марфа с Вениамином, получается, вкладывали? — задумчиво проговорил Перепелкин.

— Какая-то сермяга в твоем предположении есть, — кивнул Барчук. — Как ты верно заметил, уж слишком они с ним фамильярны. Наемные рабочие так себя не ведут.

— Ты тоже с ним… фамильярен, — сказал Алексей Викторович.

— Ну так мы с ним с детства кореша, — улыбнулся Григорий. — Говорю я тебе: бабок моих в проекте нет. Это легко проверить.

«Проверим», — подумал Перепелкин, а вслух перевел разговор на другую тему:

— А о чем с тобой Мушкин беседовал? Какие вопросы задавал?

Барчук поморщился.

— Версию треугольника крутил. Накапал ему кто-то, что мы с Марфой… ну, ты понимаешь…

— М-м-м… — Алексей Викторович отвел взгляд. — А и правда — может быть такая версия… Игорь спрашивал, как на ваши отношения реагировал Молочник?

— В точку, — вздохнул Барчук. — У вас шаблон, что ли, какой имеется для допросов?

— Шаблон имеется. Но и без шаблона понятно, что спрашивать, если треугольник.

— Чего ж не спрашиваешь?

— Во-первых, я занимаюсь смертью Мушкина, а не Молочника. Дела поэта мне официально пока еще никто не передавал, — ответил Перепелкин. — Во-вторых, не знаю, как Игорь думал, а я твердо убежден, что муж еще может любовника порешить, а вот любовник мужа — только в одном случае. Если ему очень надо жениться на любовнице. А такие случаи очень редко бывают. В романах Бальзака разве… Или в итальянских фильмах. А в наше время люди спокойно рога друг другу наставляют безо всякой итальянщины.

— Ты мудрый парень, Леша, — хмыкнул Барчук. — Только я все-таки скажу, что я твоему предшественнику ответил. Молочник знал о наших отношениях с Марфой и относился к этому с изрядной долей скептицизма и стоицизма. А проще говоря, плевать ему было, с кем Марфа спит.