Сыщик достал из портфеля книгу и передал Кристине.

— Роман вышел в свет вчера. Кстати, я хорошо знаю автора, подрабатывал у него литературным агентом. Рукопись была сдана в издательство при жизни вашего мужа. Прочтите, и вы поймете, с кем мы имеем дело.

— С кем же?

— С Нострадамусом нашего времени. Кристина взяла книгу.

— Данила Дольский. «Выбор оружия». У нас в доме много книг этого автора, но я их не читала, руки не доходили.

— Эту вам следует прочитать. Я уеду из города на несколько дней, а вы готовьтесь к путешествию. Советую вам возобновить связь с Сергеем, он нам понадобится.

— Где же я буду его искать?

— Он сам вас найдет, не сомневайтесь, ведь теперь вы снова богаты.

* * *

Кристина читала книгу, сидя в шезлонге у самого обрыва. На волнах все еще качался катер Дмитрия. Она не могла оторваться, будто кто-то дал ей ее собственный дневник, который она никогда не вела. Имена героини и героя были вымышленными, но вся недавняя история прослеживалась от «а» до «я» безошибочно точно. Сомнений не оставалось — книгу написал Дмитрий Петляр, Данила Дольский — псевдоним. Но как он мог предвидеть, что будет происходить после его смерти? И если он знал, как погибнет, то почему не пытался избежать этого? «Господи, о чем это я? Мистика…» Кристина вздрогнула.

— Он жив!

Она долго смотрела на искрящееся в солнечных лучах море, по ее коже бегали мурашки, в голове все смешалось. Ведь этого не может быть, она убила его собственными руками и потом долго избавлялась от кровавых следов, сначала наяву, а потом в преследующих ее кошмарных снах,

— Мистика! — И вдруг поняла — вот как Степан Негода хочет заполучить наследство! Очень просто. Всего лишь навсего надо убить Митю второй раз, не оставляя следов насилия, и предъявить труп властям. Свихнуться можно!

Кристина вновь открыла прочитанную книгу на последней странице.

«…она выбрала не то оружие. Запустив бумеранг, ей удалось поразить цель. Восхитительный результат. Есть чем гордиться. Но бумерангу свойственно возвращаться, а она в этот момент отвернулась…»

Ниже еще одна строчка:

«Продолжение следует».

Зрители аплодировали стоя, занавес открывался двенадцать раз, актеров забрасывали цветами. Спектакль удался на славу. Наконец все стихло, и довольная публика, балагуря, начала расходиться. Кузьма Михайлович прошел за кулисы, его проводили до артистической уборной, где висела табличка: «Заслуженный артист России Белкин Е.Л., Заслуженный артист России Шикаев Х.М.».

Шерман поправил целлофан на букетах и, постучав, вошел в гримерную, где и одному было бы тесно, не то что двоим.

— Поздравляю, господа! Приятно видеть истинное искусство. И где? В Красноярске, а не в Питере или в Москве. Я бизнесмен, приехал издалека и не жалею, что оказался на спектакле. Позвольте представиться — заядлый театрал Шерман Кузьма Михалыч.

Ему нужны были артисты, которые могли бы сойти за уголовников, и он нашел таких. Плюсом оказалось и то, что они дружили и сидели в одной гримерке. Досье на них собрали быстро: люди они были семейные, с деньгами у обоих проблемы. Есть на чем поиграть.

— Собственно говоря, я пришел предложить вам работенку, — сказал Шерман.

— Вы связаны с кино или телевидением? — поинтересовался Белкин.

— Ни то и ни другое. Вам предлагается разыграть спектакль в жизни. Как я понял, вы теперь свободны, это был последний спектакль сезона.

— Верно, — кивнул Шикаев, — отпуск два месяца.

— Отлично. Приедете к нам, там вас никто не знает. Надо разыграть одну женщину. Все должно выглядеть достоверно. Вы будете изображать крутых уголовников. Она женщина умная, тонкая, недоверчивая, но должна вам поверить.

— Странное предложение… А какова задача этого розыгрыша? — спросил Белкин.

— Вашу подопечную надо хорошенько проучить, она, что называется, вышла из-под контроля. Идея принадлежит ее мужу, он самый влиятельный человек в наших краях. Возможно, вам придется применить силу и угрозы. Поначалу вы будете кататься на машине следом за объектом, пока не обнаружится ваша бездарная слежка. Затем два-три дня надо продержать жертву в изоляции. И все. Никакого насилия не предполагается. Работа вкупе займет не больше месяца.

Актеры всерьез задумались.

— Сыграть мы сможем, не сомневайтесь, — наконец сказал Белкин. — Неплохо бы, конечно, иметь сценарий…

— Будет вам сценарий.

— А вдруг милиция примет нас за настоящих бандитов? — не без тревоги спросил Шикаев.

— Похитителей, — поправил Шерман. — Это исключено. Если вас задержат, что мы не можем исключить, учитывая вашу неопытность, тут же вмешается муж женщины. Одному из вас придется сделать выстрел из настоящего пистолета.

— Я умею стрелять, — сказал Шикаев, — родился в семье охотника. Но за хранение огнестрельного оружия…

— Стрелять вы будете там, где посторонних не бывает. Потом выбросите пистолет, а у вас останется его копия. Пугач.

Артисты вконец растерялись.

— Что скажешь, Ефим? — обратился к коллеге Шикаев.

— Я не скажу. Я спрошу — стоит ли игра свеч? За тысячу рублей в день мы работать не будем.

Шерман улыбнулся.

— Пятьсот в день. Долларов. Каждому. Если хорошо выполните задание, получите по пять тысяч долларов премии. Каждый.

— У нас больше нет вопросов, — взволнованно сказал Белкин.

— Эта история напоминает мне фильм «Кавказская пленница» Гайдая, — затараторил Шикаев. -

Ну а мне придется разговаривать с кавказским акцентом, разумеется?

— Не обязательно, это слишком навязчиво. Не забывайте главного — вам придется иметь дело с очень умной женщиной. С ней валять дурака нельзя.

— Когда приступать к работе? — спросил Белкин.

— Приедете пятнадцатого мая.

Шерман достал из кармана четыре конверта, два отдал одному исполнителю, два другому.

— Здесь аванс. По тысяче каждому. В другом конверте билеты на поезд. На вокзале вас встретят. Это все, господа, позвольте откланяться. Еще раз спасибо за спектакль, получил большое удовольствие.

— Сегодня пьянствуем в лучшем ресторане города! — заявил Белкин, закрыв за гостем дверь.

* * *

Три мордоворота преградили Кристине дорогу. Отвратные морды, черные косынки на головах, все в коже с клепками, темные очки. Район имел плохую репутацию, но кто же мог предположить, что шпана распустилась до такой степени, что нападает среди бела дня.