– Есть готовность! – продублировал команду Шурка.

Лера взял гигантское гнездо в прицел и плавно нажал пусковую кнопку. Из-под крыла вырвалась и ушла к земле пышущая огнём сигара. В следующий миг Лера увёл самолёт влево, чтобы не мешать Шурке. Тот пустил реактивный снаряд секундой позже и тоже принял влево, следуя за ведущим.

Отворачивая на второй заход, друзья видели, что оба их эреса один за другим точно попали в цель. От первого взрыва шар лопнул на множество осколков, меж которых заклубилось пламя. От удара второй ракеты рвануло ещё сильнее. Огненный вихрь разметал гнездо и вместе с хозяевами превратил в облако гари и груду мелких ошмётков, которые разметало на сотню метров вокруг.

– Чистая работа, – заключил Шурка.

– Курс на добавочную цель, – приказал Лера.

Второе гигантское гнездо находилось в нескольких километрах от первого. Не прошло и минуты, как друзья повторили атаку. На этот раз эресы легли по обе стороны шара, основательно разрушив его, но не уничтожив всех насекомых. С писком и грозным гулом шершни стали вылетать из горящего гнезда.

– Ёлки-палки! – в сердцах воскликнул Лера и развернул самолёт для повторной атаки. – За мной!

Реактивных снарядов больше не было, зато имелся полный боекомплект для крупнокалиберных пулемётов и пушек. Не успели гиганты прийти в себя, а Лера с Шуркой уже поливали их смертоносным металлом изо всех стволов. Второй, третий заход и вскоре добавочная цель тоже была ликвидирована. Но и боеприпасов у друзей не осталось.

Вернувшись на базу, они с удивлением узнали, что первыми выполнили боевое задание. Вышедший навстречу капитан Полетаев с удовольствием пожал им руки и объявил отдых до семи часов вечера.

– Второй раз ударим по «тигровым», когда смеркаться начнёт, – уточнил он.

Свободного времени оказалось вагон и маленькая тележка. Первым делом мальчишки раздобыли белую краску и нарисовали на бортах истребителей по звёздочке.

– Одно гнездо тебе, – справедливо рассудил Лера, – а одно мне.

Он отошёл в сторонку и полюбовался первой боевой отметкой.

– Здорово мы гигантов разделали, – посмотрел геройски на друга.

– А мне их жаль, – вдруг признался Шурка.

– Да ты что! – замахал руками Лера и ребром ладони постучал по другой. – Да они бы нас на мелкую колбасу!

– Так нам и надо, – упрямо стоял на своём Шурка, – нечего планету засорять. Из-за нашего свинячества скоро всё живое на земле погибнет.

– Вообще-то, правильно, – согласился Лера. – У нас ещё ничего, а в больших городах совсем дышать нечем. Там автобусы, как из пушки, гарью стреляют…

Рассудив, что вот-вот из полёта должны вернуться остальные истребители, друзья решили их дождаться и завалились в траву на краю взлётной полосы. Лежали молча, глядя в синее-синее небо, и думали каждый о своём.

Внезапно Лера услышал гул. Покрутил головой – небо чистое, самолётов не видно. Между тем, гул не прекращался и даже стал чуточку сильнее. Лера глянул подле себя и рассмеялся. В траве копошился и сердито жужжал мохнатый шмель.

– Ты чего? – подхватился, задремавший было Шурка.

– Вот, – показал Лера на шмеля. – Смотри, какой хорошенький. Он, наверное, в норе спал, когда все увеличивались.

– Да, – заулыбался и Шурка, – красивый, как будто в бархатном кафтане. А представляешь, если бы он стал глобалом?

– Нет, так симпатичней.

Друзья склонились к земле и смотрели радостно, как шмель возится у входа в своё крохотное гнездо. Укладывает былинки и пожужживает недовольно, когда какая-нибудь выскальзывает из его лап.

В течение первых трёх дней школьная авиация уничтожила в отведённых ей секторах все гигантские гнёзда. Только в северном направлении, где действовали отряды особого назначения, осталось ещё около десятка шаров. По скорости передвижения наземные диверсионные группы значительно уступали самолётам, хоть и добирались от гнезда к гнезду на сверхбыстрых тараканах. Работали они исключительно по ночам. Сапёры обкладывали шары фугасами и взрывали их вместе со спящими насекомыми. А потом в отблесках огня, пожирающего останки гигантских гнёзд, добивали уцелевших после взрыва шершней. В общем, дело это было небыстрое и хлопотное. Поэтому военсовет школы направил им в помощь высвободившиеся истребители, и те за один вылет уничтожили оставшиеся коричневые шары.

Вслед за шершнями пришёл черёд расправиться с более мелкими «тигровыми» – гигантскими осами.

Полковник Соколик предложил в качестве разведчиков вновь использовать эскадрилью мух.

– Не согласен, – запротестовал Пантелеймон Юрьевич. – У ос, как и у шершней, скорость полёта выше, чем мушиная. Есть огромный риск, что наши ребята снова попадут в лапы глобалов.

– А ведь верно, – кивнул генерал. – Пропадут разведчики ни за что.

– Но без них, силами одной авиации мы не справимся, – стоял на своём полковник. – Если трёхэтажные гнёзда шершней можно без труда обнаружить с самолёта, то более мелкие, осиные – затруднительно. К тому же, осы искусно маскируют их в кронах деревьев, в пустующих строениях и даже в стогах соломы.

– Разрешите? – посмотрел на генерала Полетаев.

Генерал кивнул.

– Предлагаю работать парами, – предложил лётчик. – Двух разведчиков на мухах сопровождает звено истребителей. Мухи идут на бреющем полёте, а вверху вторым ярусом самолёты.

Капитан выставил ладонь над ладонью и показал наглядно, как должны двигаться оба воздушных эшелона.

– Связь по рации, – заключил Полетаев. – В случае опасности разведчики уходят в ближайшее укрытие, а истребители вступают в бой. При обнаружении превосходящих сил противника, высылаем на помощь подкрепление. Для этого на аэродроме надо держать два резервных звена.

С предложением капитана согласились все без исключения.

Отыскать гнёзда ос на самом деле было нелегко. Разведчикам приходилось осматривать буквально каждую складку местности, каждый мало-мальски подозрительный объект.

Лера с Шуркой работали в паре с Курилой и Клёпой, которые были вооружены автоматами Калашникова и портативными рациями.

– «Леопольд», я – «Следопыт», – услышал Лера в наушниках шлемофона позывной Курилы.

– «Леопольд» на связи, – тотчас отозвался он.

– На поверхности Панского пруда обнаружен подозрительный объект, – доложил Курила. – Что-то вроде квадратного плота из каких-то прозрачных штуковин.