Пушки гремели в ночи, и пушечные ядра падали в воду вокруг него, приближаясь к его кораблю. Пандезианский флот приближался с каждой секундой, и, присмотревшись, Сивиг увидел тысячи кораблей, которые теперь направились к гавани, обратив свое внимание на него. Они, наконец, осознали, что все это время виновником был он, именно он завладел их кораблем и поджег сотни других. Теперь они жаждали возмездия.

Сивиг знал, что у него осталось мало времени до того, как его самого и его людей убьют. Если он хочет преуспеть со своим рискованным планом, сейчас его последний шанс. Волочение цепей – музыка для его ушей – продолжалось, пока они плыли через гавань. Он оглянулся на корму корабля и увидел огромные цепи с шипами, которые они тащили, буксируемые под водой ночью, оставаясь вне поля зрения пандезианцев. Он подбежал и помог своим людям, когда двое из них упали за борт, волоча цепи через гавань на протяжении нескольких часов.

Сивиг посмотрел вперед и увидел, что они почти приблизились. Осталось всего несколько сотен футов, и они доплывут до дальней стороны гавани, смогут прикрепить цепь к каменной стене и навсегда перекроют гавань. Если они это сделают, тысячи преследующих их кораблей поплывут прямо навстречу своей смерти, их корпуса разломаются на части на шипованных, погруженных под воду, цепях.

Что касается нескольких сотен других пандезианских кораблей, заключенных в ловушке в гавани, у Сивига была другая идея. Но сначала он должен уничтожить флот, преследующий его.

«БЫСТРЕЕ!» – крикнул он своим людям.

Поднялся сильный всплеск, когда десятки его людей начали грести еще быстрее. Они налегали на весла, в ночи разрезая воду со всплеском. Сивиг никогда не заставлял своих воинов работать так тяжело: одни гребли, другие сражались, выпуская стрелы в ночь, в то время как третьи подняли щиты и закрывали остальных. Он подбежал к ним и начал помогать им грести, но, тем не менее, слишком большое количество его людей падали, их крики пронзали ночь.

Вдруг Сивиг поморщился от боли, когда стрела, прилетев в ночи, вонзилась в его плечо. Он упал, уронив весло, сел во главе своих людей и зажал рукой рану. Он сцепил зубы и закричал, ломая стрелу пополам и вынимая ее, оставив внутри наконечник стрелы. Его лицо было в поту, он сделал глубокий вдох и заставил себя продолжать грести, несмотря на боль. Он чувствовал, что его люди смотрят на него с удивлением и гордостью, зная, что должен подать пример.

Сивиг продолжал грести, глядя на стену гавани, его рука и плечо горели, он не знал, как долго сможет продолжать. Наконец, к его огромному облегчению, он почувствовал, что корпус корабля ударился о камень. Весь корабль сотрясся от этого удара, и они резко остановились.

Сивиг вскочил на ноги, не теряя времени.

«ЦЕПИ!» – крикнул он.

Мужчины на корме схватили цепи и начали тянуть их изо всех сил, дергая их через палубу. Они выстроились в ряд, каждый из них передавал звенья цепи следующему, прокладывая путь вдоль длины корабля.

Сивиг бросился к носу корабля, посмотрел на воду и заметил огромный железный крюк, прикрепленный к каменной стене берега. Покрытый ржавчиной, очевидно, он простоял там на протяжении не одной тысячи лет. Его предки прикрепили его там для таких времен, когда гавань будет захвачена, когда народ окажется в опасности. В конце концов, мужчины Эскалона всегда так готовились к войне. Так же было во всех главных портовых городах и в его собственном городе Эсефусе. Именно поэтому Сивиг знал, где нужно искать.

Удерживая цепь, Сивиг посмотрел вниз на крутое падение и понял, что другого выбора нет. Кто-то должен закрепить ее, и он не хотел оставлять такое рискованное дело для своих людей. Сейчас или никогда.

Сивиг закричал, прыгнув вниз, удерживая цепь, и пролетел двадцать футов в черную гавань внизу. Мгновение спустя он погрузился в ледяную воду, задерживая дыхание, все еще сжимая цепь, отталкиваясь ногами, изо всех сил устремившись к поверхности.

Наконец, когда Сивиг оказался на поверхности, хватая ртом воздух и сотрясаясь от холода, он начал плыть, волоча за собой тяжелую цепь.

Сивиг тяжело дышал, из раны в его руке текла в воду кровь, причиняя ему мучительную боль. Наконец, он добрался до стены. Сивиг вцепился в скользкий, покрытый мхом камень, много раз падая в воду. Он снова поднял руку и всунул палец в трещину, опустил ногу на отступ и поднялся с цепью в руках. Он замерз, из его раны сочилась кровь.

Сивигу удалось подняться на несколько футов, его руки тряслись, он знал, что рискует упасть в любой момент. Он посмотрел вверх и увидел над головой огромный крюк, который находился всего в нескольких футах. Хотя с таким же успехом он мог находиться и в миле от него.

«Ну же», - заставлял он себя. – «Не сдавайся».

Сивиг потянулся с цепью высоко над головой трясущимися руками, снова и снова пытаясь перебросить цепь через крюк. Он находился слишком высоко.

«Ну же».

Сивиг думал о Дункане, обо всех великих воинах Эскалона и почувствовал, как внутри него зарождается новая сила, первобытная сила, о наличие которой у себя он знал. Он застонал, потянувшись, и, в конце концов, перебросил цепь через крюк. Он дернул его, чтобы убедиться в том, что он надежный, и в эту минуту упал назад, обратно в воду.

Сивиг быстро поднялся на поверхность и посмотрел вверх. Зрелище было прекрасным. Весь путь отсюда до другой стороны гавани тянулась цепь на сотни футов, скрываясь под поверхностью. Он проверил ее и она щелкнула – упругая, с шипами, угрожающая. Она станет гибелью для тысяч пандезианских кораблей, если они последуют за ними в гавань.

Сивиг поплыл к своему кораблю, когда его люди бросили ему веревки, он схватился за них и они начали поднимать его на борт. Он крепко держался, пока они поднимали его.

Тяжело дыша, Сивиг опустился на палубу, после чего воины схватили его и, перевернув, начали обнимать.

Теперь, в этой стороне гавани, Сивиг чувствовал себя защищенным, зная, что единственный способ, по которому флот может добраться до него – это проплыть через ту цепь. Он присмотрелся и обрадовался, увидев тысячи пандезианских кораблей, каждый из которых старался догнать друг друга. Они все находились слишком тесно друг к другу, двигались слишком быстро, сгорая от нетерпения отомстить, и они не смогут вовремя развернуться. Это будет массовое убийство.

Но Сивиг знал, что праздновать еще рано.

«К ЗАТВОРАМ!» – крикнул он.

Его люди приступили к действию, перенаправив корабль к берегу. Они уплывали от цепей как можно дальше, и Сивиг собрался с духом, когда мгновение спустя первый ничего не подозревающий пандезианский корабль поплыл прямо на них.

Воздух разрезал резкий треск древесины. Сивиг с благоговением и чувством победы наблюдал за тем, как первый пандезианский корабль накренился, его солдаты оглядывались по сторонам, недоумевая, не понимая, куда они плывут. Но времени разобраться в этом не было. Через несколько минут корабль накренился и затонул носом вперед. Солдаты закричали, падая подобно муравьям, скользя по палубе в воду, где их сразу же унесли течение и их тяжелая броня.