– Слова твоей жены, подкаблучник.

– Надеюсь, и тебя загонят… Под лабутены!

Друзья рассмеялись в унисон. Потом чокнулись, выпили и, не сговариваясь, перешли на другие темы. Мужские, иногда тупые, но разгружающие мозг.

Часть четвертая

Глава 1

Она зашла в квартиру на своих ногах, хотя сын настаивал на коляске.

– Я не инвалид, – сердито бросила она.

– Конечно, нет. Но зачем перенапрягаться, если можно этого не делать? – Леня все же откатил коляску в сторону. – Квартира значительно больше твоей палаты. В ней двести метров.

– Значит, будем в ней играть в футбол.

Ольга на самом деле уверенно себя чувствовала. И голова у нее при ходьбе не кружилась. Но врачи ей не верили, считали, что геройствует.

– Твоя комната слева по коридору, – сообщил Леня.

– А твоя?

– Я тут не живу. Но если буду оставаться, то посплю в гостиной.

– То есть сто квадратов пустуют? – Оля примерно прикинула метраж, исходя из того, что в квартире как минимум три комнаты и большая кухня.

– Тут жила моя девушка.

– Та самая, меркантильная? – Она все помнила.

– Нет. Другая. С этой мы не ссорились, но я попросил ее съехать.

– Ничего не поняла.

– Потом объясню.

– Нет, давай сейчас. – Оля прошла по коридору, стены которого были увешаны абстрактными картинами. Она не назвала бы их шедеврами, но в интерьер они хорошо вписывались.

– Я встречался с девушкой, на которой собирался жениться. Но у меня была еще и та, с которой мы просто классно проводили время, и я снял для нее эту квартиру.

– Эскортница?

Ленчик вспыхнул. Этот двухметровый дядя с мускулистой шеей мог смущаться? Только при матери, самой себе ответила Оля.

– Эля – фитнес-инструктор в клубе, где я занимаюсь несколько лет, – ответил он, поборов себя. – Он неподалеку. Как и мой офис. Я снял эту квартиру, чтобы всем было удобно.

– Раз Эля такая славная, почему ты не рассматриваешь ее в качестве супруги?

– Для этой роли она не подходит, – сухо ответил он и сменил тему: – Как тебе комната?

– Светлая, мне нравится. – Оля приуменьшила. От комнаты она пришла в восторг. Огромная, обставленная «воздушной» мебелью, с панорамным окном, она не давила. Сейчас было пасмурно, но на высоте двадцатого этажа это иначе воспринималось. Она будто парила…

– Я нанял тебе помощницу.

– Сиделку то есть?

– Медицинское образование у нее тоже есть, среднеспециальное. Но эта женщина, скорее, ассистент. Будет помогать тебе во всех вопросах, в том числе бытовых. Зовут ее Зульфия, и она скоро придет. Встреть ее приветливо, пожалуйста.

– Лучше бы ты мне шофера нанял. Я не намерена дома сидеть.

– Услуги такси сейчас отлично развиты. Зуля поможет вызвать, сопроводит. – Он уже несколько раз посмотрел на часы, давая понять, что торопится. – Я поехал, вечером позвоню. Телефон освоила? – Леня снабдил ее смартфоном еще в больнице. – Но если нет, Зуля подскажет.

Он быстро ушел. Но для приличия чмокнул в щеку.

«Ленчик не научился меня любить, – с грустью подумала Оля. – Я его – да. Но что нас сравнивать? Я была осознанным человеком, а он ребенком, не знавшим правды. Шестнадцать лет он жил с мыслью, что его бросили. И до этого не душили в объятиях!»

Оля осознавала, что была плохой матерью. Но не худшей.

Чтобы отвлечь себя от этих мыслей, она принялась разбирать вещи. В этом была ее суперсила: занимая руки, очищать голову. За двадцать минут Оля не закончила начатое, но ей пришлось прерваться – приехала помощница.

Это была приятная женщина неброской восточной внешности. Скромная, даже немного пугливая. Было видно, что в такой богатый дом она попала впервые. Оля быстро нашла с ней общий язык, поручила готовить плов, а сама намылилась в гости.

– Куда вы? – спросила Зуля.

– К давней подруге. Адрес я оставлю на случай, если мой сын будет тебе звонить. Обещаю вернуться до «Спокойной ночи, малыши!». Знаешь такую передачу? Она еще идет? – Помощница растерянно заморгала. Она не знала ответа на вопрос, поскольку с детьми не работала. – Короче, буду не поздно! – И добавила понравившееся ей современное прощание: – Покасики.

Ольга решила навестить Эллину. Получалось так, что именно она настоящая подруга. Навещала в больнице, когда закадычные и думать забыли о Ляльке.

«Тетушка» жила все там же. И ждала свою Софочку у окна. Та помахала ей букетом.

– Ты не забыла, что я люблю орхидеи, – умилилась Эллина. – Спасибо.

– Еще я привезла нам шампанского. Правда, детского.

– Не волнуйся, у меня есть настойка.

– Мне нельзя.

– Вот и дуй свою шипучку.

Эллина, как это ни странно, почти не изменилась. Кожа без подтяжек провисла, но не безобразно. Волосы полностью поседели, губы поджались, кисти скрючились, но все это не имело значения, потому что глаза Эллины оставались яркими, живыми. Смотря в них, Оля не замечала остального.

– Потрясающе выглядишь, – искренне восхитилась она подругой.

– Ты тоже ничего. Молодо. Морщин совсем нет. Потому что потолстела, наверное.

– В этом вся ты, – рассмеялась Оля. – Без ложки дегтя не обойтись?

Подруга покатила в кухню, маня гостью за собой.

Как неудивительно, но Эллина накрыла стол. Раньше она себя этим не утруждала, но сейчас, сидя в четырех стенах, радовалась гостям настолько, что ей хотелось хлопотать в ожидании их.

– Знаешь, из-за кого я оказалась в этом кресле? – спросила Эллина, когда они выпили. Хозяйка настойки брусничной, гостья детского шампанского. – Меня Алка столкнула с лестницы.

– Доченька?

– Она самая. Почему-то режиссерам нравился наш тандем, и мы в третий раз встретились с ней на площадке. Она до этого пребывала в забвении несколько лет, поэтому ее взяли на маленькую роль. И в этот раз мы играли уже сестер.

– Она так постарела? Или ты в очередной раз омолодилась?

– И то и другое. Я выглядела младше, она старше. Так мы стали сестрами. В сцене, после которой Алка должна была покинуть сериал, я кубарем покатилась с лестницы. Запнулась, как всем показалось. Но я-то знала, что Алка мне подножку подставила. Решила убрать меня из сериала, чтобы сниматься самой.

– Удалось тебе это доказать?

– Я потеряла сознание, очнулась в больнице. Потом – операции. Когда выписалась, сериал уже досняли, а Алка опять свалила в Америку. Теперь навсегда.

– Почему ты так уверена?

– Эта прохиндейка назанимала кучу денег перед отъездом. И у людей, и у банков. Понимала, что ее карьере конец. Даже второстепенную роль сестры пришлось выгрызать зубами. Она ведь бездарная!

– Однажды ты изменила свое мнение о таланте Аллы, – припомнила Оля.

– Эскортница из доченьки вышла отличная, не спорю, да там