Почему он тогда нам сразу ничего об этом не сказал? Может быть, для того, чтобы самому остаться вне подозрений? Так его никто и не подозревает. Я доверяла Родину, и мне было даже жалко его. Увидеть труп друга в петле, а в момент его убийства стоять за углом, ничего не сделав для того, чтобы спасти его, — это тяжело. Хотя думаю, что после того, как Покровский подставил Родина, тот не должен считать его своим другом. Чего же он тогда так нервничает?!

Машина Родина ехала перед нами, поэтому мне было видно все происходящее в салоне. По-видимому, Валера что-то объяснял Михаилу Владиславовичу, отчаянно жестикулируя. Родин же изредка поворачивал голову к Гурьеву. Наверное, Валерий уже показал Родину фотографию, которую нам удалось раздобыть у Балашовой.

Остановились мы на одной из центральных улиц города. Родин выбрался из машины вместе с Валерием и подошел к нам.

— Ну, мне… это… домой пора… — неуверенно пробормотал он, кивнув на новостройку. — Я здесь живу.

— Михаил Владиславович, обязательно позвоните нам, — попросила я.

— Конечно, — обещал он. — Вы сейчас куда?

— У нас есть еще одно дело, надо заехать, — уклончиво ответила я. — Если что, вас у дома Покровского не было, впрочем, как и нас, и вы ничего не видели. Договорились? Труп, я думаю, обнаружат завтра утром.

— А может быть, и раньше, — уточнил Валерий.

— Может быть, — согласилась я с ним и попрощалась с Родиным.

Мы проследили, как его машина заехала во двор, и только потом Костик включил зажигание.

Уже около десяти вечера, отметила я, посмотрев на часы. На дорогах транспорта почти нет, поэтому до Комсомольского поселка мы добрались минут за двадцать. Валера успел сообщить нам, что все рассказал Родину в машине и даже показал фотографию. Михаил Владиславович сказал, что видит Татьяну Балашову с Виталием впервые, хотя Покровский, по информации Родина, не отличался пуританским поведением и мог встречаться с несколькими женщинами сразу. Бабник был тот еще!

— Валерка, об умершем или хорошо, или ничего, — остановила я Гурьева.

— Думаю, на белом свете найдется немало людей, которые точат зуб на Покровского, — заметил Валерка. — Вот только Родин до сих пор все сокрушается, что не бросился на помощь другу, совершенно забыв о том, что Покровский как раз его и подставил.

Шилов в этот момент резко повернул машину налево так, что ее дернуло, и мы с Валеркой повалились в одну сторону.

— Ты, того… поаккуратнее, — возмутился Валера.

— Это Тульская! Напоролся на что-то! — пояснил Шилов и выключил зажигание. — А вон дом Веденеева. Странно, что даже табличка с номером есть. — Обычная панельная девятиэтажка возвышалась над остальными домами.

— Все вместе пойдем? — с опасением спросила я.

— Конечно, — уверенно ответил Костя. — В случае чего… смогу вас защитить… Уж не сомневайтесь!

Район Комсомольского поселка в этот час был совершенно безлюдным. Впрочем, не совсем. Во дворе дома горел один-единственный фонарь, под которым на лавке сидела в обнимку парочка молодых людей, не обратившая внимания на нашу машину и о чем-то увлеченно беседующая. Тут же мы обнаружили детскую площадку, полуразрушенную временем. На таких качелях даже сидеть-то было опасно, не то что кататься малышне.

Подъезд, в котором покалечили Павлика, мы отыскали сразу же, ориентируясь на номер квартиры. Лифт опять не работал, поэтому нам пришлось подниматься пешком до девятого этажа. На некоторых лестничных площадках освещение отсутствовало, поэтому было как-то жутковато. Мало ли что придет в голову малолеткам, балующимся в подъездах наркотой?!

— Ой, а это, кажется, остатки Пашкиной потери! — воскликнул Валера и поднял с пола какой-то листочек.

Я осмотрелась. На одной из освещенных лестничных площадок в углу валялась растерзанная записная книжка; ее содержимое словно тут же развеял ветер. Пашка при виде такой картины наверняка расстроился бы, я же испытала чувство облегчения. Когда Старовойтов сказал, что у него пропала такая нужная вещь, мне сразу пришло в голову, что ее могли выкрасть намеренно, чтобы узнать, с какой целью Старовойтов забрел в этот подъезд. Теперь я поняла, что это было всего-навсего хулиганство: серьезные бандиты не стали бы прямо здесь потрошить записную книжку. Валера тем временем собирал разбросанные листочки, бубня себе под нос:

— Вот изверги! Странно, что они Пашку на клочки не разорвали, а только слегка по головке ударили. Думаю, малолетки здесь на самом деле баловались наркотой и решили, что наш оператор пришел из ментовки. Чтобы проверить это, они и обшмонали сумку, достали записную книжку, а потом выкинули ее за ненадобностью.

— Не легче ли им было по карманам полазить и найти удостоверение? — предположила я.

— Ирина, ты что?! Одно дело по сумке лазить, а другое — копаться в одежде. Не совсем же они обнаглели… А вот, кстати, и листок с адресом Веденеева. Даже его не утащили!

— Значит, это были хулиганы, — уверенно сказала я с облегчением.

Подтверждением наших опасений послужили и использованные шприцы, лежавшие на подоконнике лестничной площадки между восьмым и девятым этажом. Валерка педантично уложил собранные листы в кожаный переплет и засунул себе в карман.

Железная дверь квартиры Веденеева на девятом этаже оказалась слева. Шилов поднялся к ней первым, но не торопился нажимать на кнопку звонка, прислушиваясь к звукам в квартире. Валера замер рядом с ним.

— Тишина! — прислонился к моему уху губами Гурьев.

— По-моему, где-то работает телевизор! — как можно тише прошептала я.

Валерка опять прильнул к двери Веденеева, потом подошел к соседней. Видимо, звук работающего телевизора доносился именно оттуда, судя по жестикуляции Гурьева. Заодно он проверил и соседнюю квартиру, прислонившись к двери ухом. И вдруг та неожиданно широко распахнулась, и на пороге появилась старушка в теплой пуховой кофте, темном трико, с длинной шваброй в руках. Вид у пожилой дамы был устрашающим.

— Я вам покажу, наркоманы проклятые, как по подъездам шляться! — громко крикнула старушка, выходя на лестничную площадку. — Совсем совесть потеряли! Уже по квартирам шастают! — С этими словами бабушка вскинула швабру и пошла на нас, готовая сражаться. Но, заметив, что мы не намерены оказывать сопротивление, остановилась. — Пошли вон отсюда! Я за вами следила! Прислушивались, кого дома нет, а потом бы замки посрывали! — визгливо кричала старушка.

Мы с Шиловым прислонились к двери Веденеева, Валера же, остановившись напротив бабки, с опасением косился на швабру.

— Извините, но вы нас неправильно поняли, — решилась я объяснить все грозной соседке. — Нам нужен Владимир Анатольевич Веденеев.

Мои слова подействовали на старушку, и она тут же опустила оружие, но тут же, словно опомнившись, опять вскинула швабру.