Катцер кивнул, и оба отошли от них в дальний конец холла.

— Что вам нужно? — неприязненно спросил Катцер.

— Вы негодяй, Катцер, — спокойно сказалаЧернышева, — не дергайтесь. Вы действительно негодяй. Это вы убили связногоКлейстера, решив выдать его труп за свой. Вы пустили по нашему следу двухнегодяев, посчитав, что можно вытащить из Кохана деньги. И, наконец, именно повашему приказу сегодня меня едва не убили. Все правильно?

Катцер усмехнулся.

— За исключением первой фразы, все. Я действовал, каксчитал нужным. Если хотите, просто спасал свою жизнь. Разве в вашей разведкетакого не бывает?

— Откуда вы знаете, что я работаю в разведке?

— Догадался, — зло ответил Катцер, — мнеказалось, что, лишившись связи, Кохан будет сговорчивее.

— Стреляли ваши люди, — поняла Марина.

— Конечно. Вы напрасно сюда пришли, фрау Чавес. Теперьу вас нет ни единого шанса.

— Я пришла установить истину. А зачем вы подложилитакой заряд в автомобиль Кохана?

— Какой заряд? — не понял Катцер. Даже если бы онне знал этого вопроса, все было написано у него на лице. Она поняла, чтонаконец нашла ответ на все мучившие ее вопросы.

— Никакой, — ответила она, — я простопошутила, — потом она посмотрела на часы, — давайте сделаем так. Ядам вам два часа, чтобы вы могли отсюда сбежать. Два часа. Через два часа васпристрелят. Всех троих, Катцер. И у вас действительно не будет ни единогошанса, чтобы спастись.

— Не надо блефовать, — улыбнулся Катцер, —мои люди сидят за вашей спиной. Сейчас мы захватим вас, а через два часа ивашего друга. И уверяю вас, что он согласится на все наши условия.

— Я повторяю, Катцер, — четко произнеслаона, — у вас есть последний шанс спасти себе жизнь. Меньше чем через двачаса у вас не будет ни единого шанса.

Видимо, что-то в ее голосе все-таки не понравилось Катцеру.Он пристально посмотрел на нее, потом сказал:

— Все-таки вы блефуете. Простите меня, фрау Чавес, но ялюблю держать синицу в руках, чем искать журавля в небе.

Он поднял руку, подзывая к себе своих людей.

— Напрасно вы так, — развела она руками.

— Отведите ее наверх, — приказал Катцер, —если будет сопротивляться, сразу стреляйте. Только трогать ее до появленияКохана не нужно. Пусть пока посидит в моем номере.

— Хорошо, шеф, — улыбнулся Бреме, облизывая губы.Последние слова Катцера он, разумеется, проигнорирует. Эта стерва поймет, какнужно уважать мужчин.

— Вы совершаете ошибку, — в последний разпопыталась что-то объяснить Марина.

— Идите, — махнул рукой Катцер, — мнедостаточно было психологов в отделе «папаши Циннера». На всю жизнь хватит. Ненужно изображать из себя профессионала. Вы ввязались в мужскую игру. Умейтедостойно проигрывать.

— Кретин, — сказала она, вставая с дивана.

Рот и Бреме пошли за ней к лифту. Войдя в кабину, Бременажал кнопку пятого этажа, на котором жил Катцер. Потом, не удержавшись,протянул руку и хлопнул женщину по бедру.

— Не волнуйся, ничего страшного не будет. Мы славнопроведем время втроем. Ты никогда не спала сразу с двумя мужчинами?

Она никак не отреагировала ни на его слова, ни на его жест.Просто задумчиво посмотрела на него так, что у Бреме испортилось настроение.

Лифт остановился.

— Выходи, — зло приказал он, — толкаяженщину.

И, непонятно почему, осторожно огляделся. Все было тихо. Онидошли до номера Катцера, открыли дверь, вошли. Катцер занимал двухкомнатныйномер.

— Можешь идти сразу в спальню, — насмешливо сказалБреме, — там ты будешь менее нахальной.

И в этот момент прозвучал какой-то отрывистый щелчок, словнокто-то ударил костяшками пальцев по столу. Бреме недоуменно оглянулся и увидел,как сползает на пол его напарник. Пуля попала ему прямо в голову.

Бреме обернулся и попытался достать свой пистолет. Но второйвыстрел точно в сердце заставил его отлететь к дверям. Он был мертв, еще неупав на пол.

Марина закрыла глаза. Она все это предвидела.

— Выходите, Ронкаль, — сухо сказала она, — выуже сделали свое дело.

Из соседней комнаты вышел человек лет пятидесяти. Он молчасмотрел на лежавшие в комнате трупы.

Генерал Марков был прав, когда сказал, что она все поймет,увидев его посланца в «Гранд-Отель». Это был Ронкель — самый безжалостный истрашный убийца из их отдела. Кубинец по национальности, он уже давно работална КГБ, выполняя самые деликатные, самые щекотливые поручения генерала Маркова.Марина знала, что Катцер ей не поверит. Именно поэтому Ронкаль уже ждал обоихпосланцев Катцера в его номере.

Но она знала, что приехал он не за их головами. Егоинтересовала совсем другая голова. И она знала, чья именно. Она уже работала сРонкелем, если пребывание с ним в одной точке земного шара можно было назватьработой. Он был, как заряженное ружье, вечно нацелен на живую мишень. И егорука столько лет не знала промаха, умело отстреливая всех, на кого ему указывалгенерал Марков.

— Уберите трупы, — попросила Марина, — истарайтесь не показываться на глаза хотя бы еще полчаса.

Она вышла из номера Катцера. На душе было тяжело, словно онасама привела этих двоих на заклание. И хотя она видела всю подлость Бреме и егонапарника, тем не менее это не оправдывало ее действий. Она знала, что упогибших не было против Ронкаля ни одного шанса.

Оказавшись в своем номере, она прошла в ванную комнату,умылась. Холодная вода несколько успокоила ее. Теперь весь замысел операции былей понятен. Она села в кресло и стала ждать. Через сорок минут в дверьосторожно постучали.

— Да, — сказала она равнодушно, словно небеспокоясь, кто именно может войти. Вошел Альфред Кохан. Он удивленно посмотрелна ее лицо и, пройдя в комнату, сел на кровать.

— Что случилось? Почему вы не приехали на встречу?

— Это уже было не нужно, — равнодушным голосомсказала она.

— Почему? — не понял Кохан.

— Все и так ясно.

— Что ясно? — не понял он.

Она посмотрела ему в глаза, улыбнулась.

— Англичане говорят: «Измена в имени твоем, женщина» —вспомнила она известную фразу. — А мне кажется, что это больше относится кмужчинам.

— В каком смысле? — он нахмурился. Видимо, тожепонимая, что она сейчас скажет.

— Агенты были всего лишь прикрытием, — спокойнымголосом сообщила Марина. — Вольф и Циннер прекрасно знали, что именно этитри агента представляют наибольшую опасность, так как при их подготовке былозадействовано слишком много Фрейда. Они перебрали с психологией и психиатрией.Поэтому они и сомневались в этих агентах. Задача была совсем другой.