об опасности нападения при столь значительном числе противников и советовал отказаться от этой затеи. Ответ короля, правдивый или нет, должен был иметь истинный успех у рыцарей:

«Уважаемый священник, вы выступаете посредником, но вы спешите; оставьте нашу конницу во власти Бога и Девы Марии!»7[341].

Победа была ошеломляющей и полной: люди Ричарда застигли врасплох спящих греков, и битва быстро превратилась в беспорядочное бегство. Императору удалось скрыться на своем знаменитом Фовеле, которого уставшие лошади Ричарда не в состоянии были догнать. Но его лагерь оказался в руках крестоносцев — с его сокровищами и богатыми трофеями: золотая посуда, королевская палатка, ткани и различные съестные припасы, императорский штандарт, украшенный золотом, который Ричард отдал монастырю Св. Эдмунда, воинственного короля, ставшего мучеником за свою веру8[342].

Сеньоры острова перешли на сторону Ричарда 11 мая, и Исаак вынужден был просить мира.

В тот же день в Лимасоле причалил корабль со Святой земли. На нем прибыла делегация заморских сеньоров во главе с королем Иерусалимским Ги де Лузиньяном, его братом Жоффруа (который раньше часто восставал против Ричарда в Аквитании), Раймундом Антиохским, Боэмундом Триполийским и Онфруа Торонским. Все они объявили себя готовыми стать под его знамена, чтобы впоследствии он помог им в династической распре между Ги де Лузиньяном и маркграфом Конрадом Монферратским9[343]. Нам следует изложить суть этого дела, не слишком вникая в детали.

Как мы видели, Ги де Лузиньян стал королем Иерусалимским благодаря своей жене Сивилле. Потерпев поражение от Саладина, он был пленен, а затем освобожден в мае 1188 г. Однако его престиж упал, а влиятельная оппозиция пыталась очернить Лузиньяна и его сторонников, особенно Боэмунда Триполийского, обвиненного в предательстве. Конечно, Ги не был великим полководцем и не мог соперничать на этом поприще с Конрадом; но по-видимому, именно благодаря вмешательству последнего была развернута сильная пропаганда с целью развить эту идею10[344]. Это суждение об отсуствии у Ги военных талантов, некогда поспешно высказанное историками на основе слухов, кажется несколько неубедительным. Но Конрад Монферратский блестяще защитил город Тир, и в глазах многих именно он стал символом сопротивления мусульманам. Имея подобную репутацию, он осмелился отказать Ги де Лузиньяну и его брату Жоффруа войти в город Тир. Трения между двумя кланами усилились в октябре 1190 г. Королева Сивилла и ее две дочери умерли из-за эпидемии, которая вспыхнула в регионе, и династический вопрос встал еще острее, так как Ги являлся королем лишь благодаря своей покойной жене. Вспомнили, что у Сивиллы была сводная сестра Изабелла, которая была замужем за Онфруа Торонским. Клан Конрада, поддерживаемый могущественной семьей Ибеленов, а также многими крестоносцами, французами, немцами, пизанцами, добился, чтобы некоторые священнослужители, среди которых были архиепископ Пизы и епископ Филипп де Бове, объявили брак Изабеллы и Онфруа недействительным, несмотря на протесты архиепископа Балдуина Кентерберийского, который воспротивился этому аннулированию, по его мнению, противоречившему каноническому праву. Однако Балдуин умер, и брак был аннулирован с подачи матери Изабеллы, которая заявила, будто бы ее дочь вышла замуж не по своей воле, что было ложью. Несмотря на бурные протесты Изабеллы и Онфруа, которые поженились по любви, «государственная справедливость» взяла верх: Онфруа де Торона попросили покинуть город, а бедная Изабелла против своей воли вышла замуж за Конрада 24 ноября 1190 г. Благодаря ей Конрад сел на трон Иерусалима, как когда-то это сделал Ги. Ги не отказался защищать свои права и титул, он уехал из Тира и быстро понял, что ему надо заручиться поддержкой Ричарда против Конрада, которому помогал Филипп Август по настоянию французских баронов.

Приняв такую делегацию, Ричард тоже оценил ситуацию: конечно, Жоффруа де Лузиньян — старый противник, часто мятежный, но он покаялся в своем неповиновении. К тому же Аквитания теперь далеко, а на чужой земле солидарность «стран» принимает новое значение и силу. Лузиньяны были одной из старейших семьей Пуату и находились в родстве с Ричардом. Также на службе у последнего состоял племянник Ги, Гуго де Лузиньян. Все это заставило Ричарда прислушаться к просьбам своим баронов. К тому же он видел возможность выступить против Филиппа Августа, на которого затаил обиду и который в Акре осмелился на глазах у всех поставить себя на первое место. Поэтому он согласился удовлетворить их просьбу и принял от них оммаж. Чтобы еще больше привлечь их на свою сторону, Ричард открыл свою сокровищницу для Ги де Лузиньяна, он подарил ему две тысячи марок и двадцать чаш, две из которых были из чистого золота11[345]. Этот союз предвещал лишь новый раскол в отношениях двух королей, который впоследствии будет лишь усиливаться12[346].

На следующий день, в воскресенье 12 мая, в Лимасоле Ричард женился на Беренгарии Наваррской, которую сразу же короновал королевой Англии епископ Эвре13[347]. Ричард надеялся быстро прийти к соглашению с Исааком. Тот, в свою очередь, сделал ему заманчивое предложение — просил мира и предложил выплатить двадцать тысяч марок золотом в качестве возмещения ущерба за трофеи, изъятые у потерпевших кораблекрушение, а также обещал освободить их. Он также согласился взять крест и идти с Ричардом на Святую землю, взяв с собой сотню рыцарей, четыреста тюркополов (легко вооруженных всадников, восточной национальности или мусульман, обращенных в христианство14[348]) и пятьсот пеших сержантов. Он говорил, что готов присягнуть на верность Ричарду и передать ему многочисленные замки. Чтобы скрепить этот союз, он по обычаю предложил свадьбу — его единственная дочь выйдет за того, кого выберет Ричард15[349]. Исаак сам прибыл в лагерь Ричарда, чтобы договор вступил в силу быстрее. Но, когда в полуденную жару правители разошлись по своим палаткам для отдыха, Исаак изменил свое решение, сбежал и стал в безотчетной ярости готовиться к сопротивлению. В приступе гнева он даже отрезал нос сеньору, который советовал ему подчиниться королю Англии16[350]. Ричард не выглядел рассерженным, и можно даже задаться вопросом, а не был ли этот общий полуденный отдых, который и позволил Исааку сбежать, чем-то вроде приглашения сделать это. Это «предательство» позволило королю Англии начать всеобщее завоевание острова. Он поручил руководство наземными войсками Ги де Лузиньяну, а сам встал во главе другой армии, которая высадилась, чтобы захватить замки и города, ударив по Исааку с тыла. Они не смогли схватить его, но сеньоры острова один