Даже сквозь чёрную ткань боксёров видно как напряжен его член. Он хочет меня, и это заводит. Он проводит рукой по выпирающему органу и, наверно, смотрит за моей реакцией, только вот я не могу отвести взгляда от его чёрного белья и того, что скрывается за ним. Снимай! Без слов приказываю я, и он тянет чёрную резинку вниз. То что, я ждала с таким нетерпением, выпрыгивает из чёрных оков белья, словно из тесного плена на долгожданную волю. Ч-ё-ё-ё-рт. Большой. Гораздо больше, чем когда с него упало полотенце. Просила – получай! И что теперь делать?

Долго думать мне не приходится, он наклоняя меня назад, страстно целует губы и ласкает грудь.

– Я хочу тебя! – рычит он, целуя шею. Я отклоняюсь ещё больше, позволяя целовать свою грудь, а сама глажу руками его обнаженные бёдра.

Его рука спускается к моим джинсам и торопливо расстёгивает ремень. Я со стоном выгибаюсь, чувствуя, как он поглаживает меня сквозь джинсовую ткань там, где больше всего хотелось ощутить его прикосновения. Смущение и желание терзают меня одновременно.

Расстегнув пуговицы, он просовывает пальцы в узкие джинсы, ласками заставляя меня стонать. Его язык заставляет мои соски пылать, а умелые пальцы сквозь ткань трусиков разносят этот жар по всему телу. Сжимая его плечи я пытаюсь подавить громкие стоны и не дышать так рвано и хрипло, но этого задыхаюсь ещё больше. Мне кажется кроме собственных стонов, вздохов и стука сердца я больше ничего не слышу. Я даже не могу раскрыть глаза, чтобы посмотреть на него. Я полностью захвачена им в плен и назад дороги нет. Спасти меня может только…

Поворот ключей в замке. Моё сердце вмиг холодеет от ужаса. Звук открывающейся двери. Мне не показалось! Вот это пиздец! Я раскрываю глаза от ужаса и встречаюсь с таким же шокированным взглядом учителя.

– Настя, ты дома? – слышу я голос мамы.

– Да… – сдавленно отвечаю я. Моё сердце, которое секунду назад остановилось, забилось ещё быстрее. На этот раз от страха. Я быстро натягиваю лямки майки назад и застёгиваю джинсы.

– А у нас что, гости? – спрашивает она, замечая явно не папину мужскую обувь.

– Ага… – едва слышно подаю я голос, наблюдая, как этот самый «гость» борется с твёрдым стояком, пытаясь упаковать свой агрегат обратно в штаны. А потом бегло застёгивает рубашку. Носили бы вы лучше футболки и проблем было бы меньше.

Мама заглядывает на кухню. Данил Невозмутимович сидит за столом нога на ногу. А я нервно сёрбаю водичку.

– Добрый вечер! – здоровается Господин Сама Учтивость. Мама кивает, бормоча: «Здрасте» и скользя взглядом по вкривь и вкось застёгнутым через одну пуговицам. Бля! Это эпик фейл! Я напряженно сжимаю зубы, когда она сканирует меня взглядом. Боже. Хорошо, что это не папа.

– Как прошло собрание? – выдавливаю я из себя вопрос и жалкую улыбку.

– Перенесли на завтра. Директор в командировке. – Отвечает мама, а я задумчиво мычу, кивая. Чтоб тебя! Мама ещё раз проходится по нам взглядом, а потом на автомате спрашивает. – Может чаю?

– Спасибо! Но мы с Настей уже в кино опаздываем! – пользуясь моментом, что на него не смотрят решил ускользнуть Данил Хитрюгович.

– Да! – ускользаю в след за ним и я. – Только я на секунду в ванну забегу.

– Жду тебя в машине, – беззаботно отвечает он, обуваясь и поскорее убегая из этой обители позора.

Быстро натягиваю лифчик. Приглаживаю растрепанные волосы и вытираю размазанную помаду. Соски болезненно горят его недавних прикосновений, а неудовлетворенное желание, словно ломка, крутит мышцы.

Проклиная вторники, маминого шефа и его командировки, я выхожу из дома.

– Чтобы в десять была дома! – кричит мама мне вдогонку, но я уже хлопаю дверью. Нас ждёт свидание и нам ничего не должно помешать!

*** Спешл от Кати Ивановой ***

Тяжесть в ногах с каждым шагом усиливается, словно вязкое болото мешает мне двигаться.

– Катя, ты что-то забыла? – окликает меня голос Степановны, которая заметила, что я снова возвращаюсь в школу.

– Нет… я просто хотела посмотреть, как в волейбол играют, – отвечаю я.

– Спорт это, конечно, хорошо, но ты не забудь, что завтра у нас самостоятельная и нужно к ней тщательно подготовиться. Обязательно выучи периоды…

– Раиса Степановна, – неожиданно перебиваю я её, – а вы когда-нибудь влюблялись?

В безжизненно-светлых глазах вспыхивает любопытство. Затем взгляд становится мечтательно- грустным, словно в прозрачных глазах, как на полотне старого кинотеатра отображаются события её жизни. Она – юная леди, удерживая подол длинного платья и лёгкую шляпку бежит по стриженому полю аэродрома. Он – молодой лётчик-испытатель. Вольный и неуловимый, словно ветер. Она любит его, а он любит небо. Она застенчиво целует его губы и шепчет: «Останься со мной». Первый поцелуй, которому суждено было стать последним, ведь небо, словно ревнивая жена, не любит делиться.

– Любовь это, конечно, хорошо, но завтра самостоятельная по истории и нужно…

– Знаю, знаю, запомнить периоды, – закатываю глаза, торопливо обхожу учительницу и захожу в школу.

За одиннадцать лет обучения здесь, я чётко выучила где спортзал, но сейчас я застыла в растерянности на пороге, не зная куда мне идти. Я твёрдо решила с ним поговорить, но исход нашего разговора легко предугадать. И есть ли смысл лишний раз себя мучать? Он будет с ней. Она друг детства. Их любовь намного крепче нашей случайной связи. Что я хочу от него услышать? Прости? Не надо мне его извинений… Те слова, которые мне так нужны, предназначены, увы, не для меня…

Но как же я хочу его видеть! Я думала, что удовлетворив своё желание, смогу забыть про него, но попробовав раз, это чувство охватило моё тело и разум, словно сильнейший наркотик. Теперь я не смогу так просто от него отказаться. И пусть мне будет мучительно больно, я хочу быть рядом с ним. Пусть даже он будет душой и телом не со мной.

В спортзале шумно. Свисток тренера, звук удара ладоней о натянутую кожу мяча, скрип новых кроссовок о покрашенные доски пола. Её голос. Она капитан в своей команде и спорит с соперником чья очередь подавать. Она высокая, широкие плечи и сильные руки. Драться с ней за Никиту не вариант. Хотя желание потягать её за волосы присутствует. Но её короткая стрижка вряд ли позволит мне это сделать.

Никита сидит в самом начале трибун и внимательно следит за игрой. Мне никогда не нравился волейбол и сейчас я ненавижу его ещё больше.

Зрителей немного и возле него никого нет. Это судьба не иначе!

Шумно вздыхаю, словно воздух с ароматом потных маек сможет вселить в меня мужество, обхожу скамейки сзади и тихонько присаживаюсь недалеко от него. Он не сразу замечает меня, продолжая следить глазами за летающим со стороны в сторону мячом.

– Предатель, – негромко говорю я и он тут же поворачивается ко мне и замирает на месте. – Нечестно болеть за чужую команду…