– Ты не смогла бы меня удержать. Никто бы не смог.

Мойра высвободилась из объятий и отодвинула Фрейю от себя на расстояние вытянутой руки. Мозолистые руки женщины продолжали покоиться на плечах посетительницы, когда Мойра осматривала принцессу с ног до головы изучающим взглядом.

– Хорошо ли о тебе позаботился Хранитель?

– Да, Ларкин был великолепен… он великолепен.

Фрейя улыбнулась. Принцесса могла бы потратить несколько часов на разговоры о Хранителе, но она не хотела зря тратить время. На разговор с Мойрой его было совсем немного. Поэтому она сразу же перешла к причине своего пребывания здесь.

– Я нашла Талона.

– В самом деле? – удивленно спросила Мойра, подталкивая Фрейю к столу. Во время своего последнего визита она сидела там, приходя в себя после тревожной вести о том, что ее брат находится в королевстве фейри. Тогда она еще верила, что Талон живет в неволе как раб. Казалось, миновали годы, хотя с тех пор прошло всего несколько месяцев.

– Что с ним случилось? – спросила Мойра, наливая, как обычно, чай.

Фрейя опустошила карманы своего платья и выложила на стол принесенные травы.

– Ничего. Его просто вернули на родину.

Мойра нахмурилась.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Талону никогда не суждено было стать нашим королем, – начала свое повествование Фрейя, кратко пересказывая Мойре то, что сама узнала в Мелидриане и кем Киран был в действительности. Никогда она еще не видела свою наставницу такой безмолвной и скованной. Обычно Фрейя всегда слушала ее, а не наоборот. При этом принцесса сообщала только самое главное, потому что времени было мало. Однако в какой-то момент девушке захотелось рассказать Мойре всю историю, начиная с первого нападения в терновом лесу и заканчивая посещением волшебного черного рынка и первой встречей с эльвой. И все же в этот раз речь должна была пойти кое о чем другом.

– В день коронации Кирана раздались взрывы, прервавшие церемонию, за которыми последовало покушение на него. Какой-то полукровка нейтрализовал его советника Олдрена, а потом всадил кинжал Кирану в грудь, – вспоминала Фрейя, глядя на пламя, которое поднималось и опускалось так тихо, словно тоже прислушивалось к рассказу. – Ларкин набросился на полукровку, и разгорелась дикая схватка. Пока они отвлеклись, я подбежала к Кирану, думая, что он мертв. Но он был еще жив. Тогда я схватила кинжал и выдернула его из груди принца. Я не понимала, что делаю. Только Ларкин обратил мое внимание на это.

На лице Мойры появилось непонимающее выражение.

– Это был не просто какой-то обычный кинжал, – пояснила Фрейя. При воспоминании о магии у нее покалывало пальцы. – Это был огненный кинжал. Он был магическим.

Брови Мойры взметнулись вверх.

– Ты уверена?

Фрейя кивнула.

Ошеломленная, женщина покачала головой и поднялась со скамьи. Беспокойно бродила она по комнате, и половицы хрустели у нее под ногами в такт шагам.

– Этого не может быть.

– Не должно быть, но это правда, – настаивала Фрейя. – Я почувствовала магию.

Мойра остановилась и взглянула на девушку.

– Ты не пострадала?

– Нет. Оглядываясь назад, я вспоминаю, что почувствовала покалывание или подергивание, но на этом все. И я не знаю, что это означает.

– А ты уверена, что ты не одна из них? Не фейри?

– Да, уверена, конечно, нет.

– Ммм, – пробормотала Мойра. – Для этого должно быть убедительное объяснение. Позволь мне поговорить с остальными. Возможно, они знают об этом больше.

Остальные. Фрейя слышала о них много раз, но никогда не встречалась ни с одним из них.

Они были кругом Мойры. Кругом алхимиков, которые защищали друг друга и помогали друг другу. Несмотря на то что принцесса уже несколько лет брала у старухи уроки, Мойра до сих пор не разрешила ей познакомиться со своим кругом. Она утверждала, что еще не готова. Втайне, однако, Фрейя подозревала, что остальные недостаточно доверяли ей из-за ее королевского титула, чтобы раскрыть, кто они такие.

– Тебе пора, – твердо сказала Мойра, с подозрением глядя в окно, перед которым взад-вперед маршировал закутанный в одеяло Элрой. Вести себя более заметно он бы не мог. – Ты получишь от меня сообщение, как только я узнаю больше.

– Спасибо! – Фрейе не хотелось выходить на холод снова, теперь, когда она уже немного согрелась, но другого выбора у нее не было. Быстро попрощавшись с Мойрой, принцесса натянула ткань на голову и вышла на улицу.

– Наконец-то, – пробормотал Элрой. Несмотря на свою бронзовую кожу, он весь побледнел от холода. Тем не менее пират, не колеблясь, откинул одеяло и повесил его на один из скелетообразных кустов. – Это заняло довольно много времени.

– Прости, – с нечистой совестью извинилась Фрейя. Но ей пришлось оставить его на холоде. Тайна Талона, или, скорее, Кирана, была слишком ценна.

От этого секрета зависело будущее страны, а кто-то вроде Элроя во время карточной игры, возможно, мог бы поставить его под удар, если бы это стоило ставки.

– Извинения приняты, – сказал Элрой, когда они отправились в обратный путь к храму. – Смогли все прояснить?

Фрейя покачала головой.

– Даже не начали.

Вэйлин уставился на флакон в руке Ли. Обескураженный, он смотрел на прозрачную жидкость, плавно покачивающуюся внутри сосуда. Никогда еще ничто не действовало на полукровку столь же притягательно, сколь и отталкивающе. Один глоток, и все будет кончено. Страдания. Мучения. Унижения. Смерти он боялся меньше, чем мысли о том, чтобы покинуть мир, не почувствовав себя свободным. Свобода, отнятая у него прутьями решеток и кандалами, не имела для него значения. Вэйлину была важна свобода, которую у него отняла кровная клятва Валески, заковавшая его разум в цепи. По своей воле взять этот флакон и проглотить его содержимое означало бы для Вэйлина свободу. Свободу распоряжаться собственной жизнью. Но даже достойная смерть не была дарована Вэйлину.

– Не могу, – сказал он.

Глаза Ли сузились, и Вэйлин задумался, как Хранителю удается так долго терпеть его близость. Вэйлин не мылся уже несколько недель и уже сам чувствовал собственную вонь.

– Ты уверен?

– Да.

– Это будет безболезненно.

Горло Вэйлина сжалось.

– Я охотно верю тебе.

И он действительно верил. День, который он провел с Ли, оказался одним из самых приятных за долгое время. И, наверное, это был самый прекрасный день, который он когда-либо сможет прожить снова. Не только из-за вкусной еды и игры на арфе, но и потому, что он уже давно почувствовал, что разговаривает с тем, кто не смотрит на него как на подонка. Конечно, Ли делал все это, чтобы помочь Зейлан, но судьба Вэйлина тоже была ему не безразлична.