сел в машину и медленно отъехал. Владлен, как ему казалось, скрежеща зубами от беспомощности, смотрел вслед водовозке…

Садист не заметил, как уснул за столом, приготовив на этот раз карабин со штыком.

Он проснулся от шума во дворе. Выглянув из-за шторы, увидел маму с дочерью. Они осматривали грядку с какой-то только пробившейся на свет зеленью: мама, показывая пальцем на растения, что-то рассказывала дочери.

«Стой, Мария, не заходи в дом, убереги хотя бы дочь! Уйдите прочь оттуда! Почему, ну почему не чувствует беды материнское сердце?!» – кричала душа Владлена.

Он с силой нажал карандаш об стол, который, не выдержав давления, сломался – половина карандаша, покатившись по столу, упала на пол и продолжала катиться в угол…

– Что, урод, и их угробил?! – Владлен даже не понял, как у него вырвались эти слова, это был крик души, выскочивший из уст помимо его воли.

Соколов удивленно посмотрел на своего руководителя, а Ефремов опасливо отодвинулся на край стула.

– Давай, продолжай, – уже спокойным голосом приказал Владлен убийце.

Ефремов изучающе посмотрел на Владлена – не исходит ли от него опасность? Устроился поудобнее и продолжил.

Мама осталась во дворе с намерением полить грядку: взяла лейку и направилась к бочкам.

Ева забежала в дом и с порога крикнула:

– Мальчишки, где вы?

Когда прозвучали первые выстрелы, она схватилась за голову, закрывая уши руками, и шагнула навстречу смерти, не осознавая, что происходит.

А изверг все стрелял и стрелял. Очевидно, в волнении он промахивался, или хищные пули пробивали насквозь тоненькое тело девушки, и она умирала, еще стоя на ногах.

Когда карабин израсходовал последний патрон, Ева тихо, словно осенний лист, оторвавшийся от матери-березы, упала на пол.

Злодей, раздосадованный, что выпустил столько пуль в одну жертву и, что ружье никуда не годится, по сравнению с большим карабином, наклонился над телом Евы.

Мария услышала хлопки и одновременно звон разбитого стекла – пули, сделав свое черное дело, летели прочь, пробивая окна веранды.

Она уронила лейку и забежала в дом, где увидела лежащую на полу дочь и наклонившегося над ней мужчину с ружьем в руках. Еще ничего не понимая, она сделала несколько шагов в сторону дочери, пока не получила навстречу удар штыком. Острая боль пронзила грудь, с невидящими глазами она повернулась и ступила в сторону веранды. Здесь ее настиг убийца и всадил штык между лопаток.

Трупы спрятал: тело Евы затащил в комнату и положил поверх братьев, а мать поволок в чулан веранды. Карабин оставил возле Марии, поскольку понял, что главного врага надо встретить надежным оружием.

Теперь он мог передохнуть спокойно – первый этап зловещего плана выполнен. Остался исполнить второй – самый главный этап этой кровавой затеи. Ефремов решил не отступиться и довершить преступление в традициях самых мрачных триллеров. Но прежде чем совершить это злодеяние, надо передохнуть – ведь он проделал такую работу, которая не под силу даже самым отъявленным преступникам!

Он тихо вышел из дома и, крадучись, чтобы никто его не видел на улице, юркнул к себе во двор. Подойдя к коровнику, сунул руку в тайник, нащупал и вытащил оттуда нож, приготовленный для убийства, и за ненадобностью кинул в кусты. Вместо ножа в тайник засунул портмоне.

Убийца даже не заметил, как два внимательных глаза следят за ним из дома – это был его младший брат. Он уже почувствовал неладное, слышал выстрелы в доме соседей, но в силу малолетства воспринял происходящее по-детски несерьезно.

Убийца поел и отдыхал, лежа на диване. Настроение у него было приподнятое, он осознавал, что совершил нечто из ряда вон выходящее, теперь он что-то значит в жизни, с ним уже должны считаться эти «черные», которые собирают дань с торговых точек, он уже на порядок выше своего пропойцы-одноклассника… «И вообще, все очень круто получилось, как в фильме! – восторженно думал он про себя. – Теперь никто не сможет со мной разговаривать свысока».

В семь часов Ефремов был уже на месте. Он любовно поглаживал большой карабин. «Сейчас мы встретим твоего хозяина, смотри, не промахнись!» – разговаривал он с оружием.

Матвей пришел в полдевятого. Он задержался во дворе, хлопоча по хозяйству, и все поглядывал в окна, надеясь увидеть кого-либо из родных.

Совершенно истощенный от бессильной злобы, от того, что на его глазах так долго длится чудовищная трагедия, которую он не в силах пресечь, Владлен мысленно уже не пытался остановить отца. «Матвей, ступай домой, будь рядом со своими, они нуждаются в твоей поддержке хотя бы на том свете, без них дальнейшая жизнь для тебя уже не имеет смысла. А мы постараемся отомстить за тебя, за твоих детей… уже мстим», – едва слышно проговорил он.

Изверг, видя состояние Владлена, вновь опасливо отодвинулся от стола и продолжил.

Убийца лег на пол и приготовился стрелять. Первой целью были ноги Матвея – он должен умереть не сразу.

«Перед смертью ты увидишь меня, я посмеюсь тебе в лицо и покажу детей! А потом я тебя прикончу!» – такие мысли проносились в воспаленном мозгу изверга, пока он поджидал жертву.

Когда Матвей ступил в дом, прозвучали выстрелы. Мужчина упал с перебитыми ногами и потерял сознание. Когда очнулся, затуманенным взглядом смог разглядеть наклонившегося к нему и улыбающегося соседа.

– Степа, что ты здесь делаешь? Где дети?! – выдавил он из себя через силу, пытаясь не потерять вновь сознание.

Злодей утробно расхохотался и открыл дверь детской комнаты.

– Вот они, твои дети, все мертвые, жена твоя в чулане, тоже сдохшая!

Матвей издалека увидел груду тел в детской и закрыл глаза, теряя сознание.

Последнего выстрела он не почувствовал.

4

После совершенного злодеяния убийца с довольным видом, как хозяин, расхаживал по дому. Чувства его переполняли – он смог это сделать, теперь нет ненавистных соседей, жизнь изменится в лучшую сторону!

Закрыв веранду на замок, убийца покинул дом.

В час ночи Степан проснулся и посмотрел в окно. У соседей на веранде горел свет. Он сначала испугался, что кто-то уже находится дома и сейчас вызовет милицию. Но, понаблюдав немного, вспомнил, что днем сам включал свет на веранде, когда волок труп мамы в чулан. Злодей решил вернуться к соседям.

Когда он вышел из дома, от стука двери проснулась Варвара. Сердце ее колотилось, словно хотело выскочить из груди, дышать было трудно, ею овладело дурное предчувствие. Она тихо подкралась и заглянула в комнату сыновей – младший спал, а Степана на кровати не было. Варвара стала панически ходить по дому, необъяснимый страх охватил всю ее сущность. Проходя