class="p1">Тягостную минуту молчания разрядил Софронов. Он, как всегда, после произнесенного им тоста, еще не поднеся рюмку к губам, немного помолчал и добавил:

– А вообще-то я устал, еще пара-тройка убийств – переведусь куда-нибудь или уйду на пенсию. Сердце пошаливает, – и тяжко вздохнул.

Все дружно улыбнулись.

Владлен с семьей в этот день были приглашены на юбилей матери жены, поэтому он, посидев немного с друзьями, засобирался домой.

К нему подошел Егор, держа за руки Серова.

– Семеныч, Женю возьмем к себе?

– Если хочешь, Женя, я с удовольствием, – ответил он. – У нас одна вакансия.

– Семеныч, Егор, спасибо за доверие, – отказался от предложения Серов, только освоился в коллективе городского отдела, куда их я брошу, ребят своих, еще толком не поработав. – Извините, я останусь со своими, попашу на земле. А так, постоянно же вместе.

– Правильно говоришь, – Владлен обнял Серова. – Всегда вместе!

2

Через месяц Геннадий отпросился у министра и поехал в село на выходные, чтобы до конца решить семейные вопросы.

Владлен, к большой радости Геннадия, попросился с ним – вдвоем веселее в пути!

Есть мнение, что преступника тянет на место преступления. Бывает, что и сыщика тянет на место раскрытого им преступления, если это преступление оставило неизгладимые рубцы в его душе. А у Владлена были далеко не рубцы, а кровоточащая, рваная рана воспоминаний.

Приехав в село, Владлен с Геннадием долго стояли возле сгоревшего дома, представляя весь ужас разыгравшейся здесь трагедии. По пути в райотдел Геннадий предложил:

– Тут рядом живут родственники Матвея, давай зайдем к ним, я их знаю. Хорошие люди.

В доме у плитки хлопотала женщина лет шестидесяти. Судя по запаху, она готовила что-то вкусное.

– Я тетя Матвея, зовут меня Клавой, – представилась она. – Проходите, я сейчас налью чай. Скоро поспеет и суп.

Когда сели за стол, Геннадий обратился к женщине:

– Клава, покажи фотографии Марии, Матвея и их детей. А то мой друг раскрывал это дело, но ни разу даже не видел их лиц.

Клава порылась в комоде, достала два десятка фотографий и разложила их на столе перед Димовым.

Владлен долго рассматривал лица родителей и детей, запечатленных в разные годы: он отметил, что неизменно, везде на фотографиях жила, присутствовала улыбка счастья. Наконец он дошел до снимка, который его заинтересовал. С фотографии смотрела цветущая, красивая женщина, одетая вся в белом. Эта была Мария, она стояла в проеме открытых ворот своего двора. Руки ее были разведены в сторону, словно прекрасная птица-лебедь во взмахе полета… Приглядевшись, Владлен увидел за спиной Марии вдалеке до боли знакомую фигуру. Беспристрастный объектив фотоаппарата запечатлел женщину в черном, идущую по улице и ненавидяще сверлящую взглядом Марию. Она была настолько мала на фотографии, что никто бы не обратил на нее внимания. Впервые ее смог разглядеть только Владлен.

«Это она, ее взгляд я никогда не забуду», – подумал он, чувствуя, что ему становится трудно дышать.

– А это что за фотография? – в волнении спросил он Клаву.

– Это нашей Марии исполнилось тридцать пять лет, мы отмечали день рождения у них дома. – Клава отвернулась и смахнула слезы. – Пять лет назад было…

Владлен молча положил фотографию на стол и, быстро попрощавшись с хозяйкой, вышел на улицу – в доме ему не хватало воздуха. Следом вышел и Геннадий, озадаченный внезапным уходом друга.

– Что с тобой, Влад?

– Ты знаешь, кого я нашел на фотографии, где Мария? – спросил он.

– Нет, а кого?

– Варвару. Еще пять лет назад она была готова их растерзать. Никто ее не углядел на той фотографии. Она, словно ворон, кружит над прекрасной птицей… Гена, меня мучает один вопрос, почему Мария не предчувствовала беды, ведь у материнского сердца это же чувство есть? Она могла спасти хотя бы свою дочь. А вот Варвара предчувствовала…когда сын убил людей.

– Не знаю… Но у того, кто окружен счастьем, чувство беды, наверное, притупляется или пропадает совсем. А вот Варвара каждый день живет в предчувствии беды.

Друзья молча шагнули по сельской улице.

3

Вот и кончилось лето. Владлен, как и планировал, получил путевку на курорт и с семьей отдыхал на берегу моря. Однажды, после ужина, когда он со своими родными собирался прогуляться по вечернему курортному городку, вдруг зазвонил телефон.

Владлен поднял трубку:

– Алло, слушаю.

Это был Соколов. Владлен ему оставлял номер своего телефона.

– Это я, Илья. Привет, отпускник. Как отдыхается?

– Отлично! Отдыхаем в полный рост! Целый день на море, фрукты и всякое такое…Что звонишь?

Он знал, что Илья по пустякам не стал бы его тревожить.

– Этого урода признали невменяемым и отправили на принудительное лечение…

– Как?! Если он невменяемый, то надо всех убийц лечить! Пускай после каждого очередного убийства они, болезные, отдыхают, как мы, на курортах! Видите ли, они устали убивать людей! – возмущался Владлен.

– Что поделаешь, издержки следствия, любого мерзавца можно сделать психом, главное правильно допросить, правильно поставить вопросы перед экспертами. Действительно, какой он невменяемый?! Так подготовить преступление, так заметать следы… Не каждый опытный преступник способен на такое!

– Получается, через несколько лет он выйдет на свободу и будет вновь убивать? – У Владлена внутри все кипело. – Он никогда не остановится, будет убивать и убивать. Надо было его тогда, при попытке к бегству…

– Остается надеяться, что остаток жизни он проведет в психушке, – вздохнул Илья. – Расстроил я тебя, не даю по-человечески отдохнуть. Забудь про все и отдыхай. Надо пережить эту трагедию, как одну из многих, которая встречалась на нашем пути. Жизнь прекрасна!

Владлен положил трубку и сел на кровать. Сынишка дорисовывал картину моря с ярким солнцем и купающимися людьми, жена вышла из ванной.

– Что, идем? Кто звонил?

– Да, Машенька, идем. Звонил Илья, интересуется, как отдыхаем, беспокоится, пожелал хорошего отдыха. Жизнь прекрасна!

Послесловие

Конец 2005 года. Красноярская закрытая психиатрическая больница, где содержатся особо опасные преступники.

Санитары во время ночного обхода в одной из палат обнаружили труп повешенного пациента.

Следователь прокуратуры сделал заключение, что пациент совершил самоубийство, причем необычным для себя способом: он завязал один край веревки на спину кровати и, одев петлю на шею, повесился, сидя на полу.

Его сосед по палате, прогремевший на всю страну кровавыми преступлениями, краснодарский людоед, ничего толком не смог объяснить, ссылаясь на то, что крепко спал после принятия вечерних успокоительных таблеток.

Погибшим оказался некто Ефремов Степан Анисимович, 27 лет, урожденный Якутии.

В поисках предсмертной записки следователь перерыл его тумбочку и нашел странный рисунок карандашом на куске ватмана: мужчина, стоя спиной, расстреливает из ружья людей, где