Я припарковалась у обочины и, натянув высокие ботинки, пошла пешком к ферме.

Подойдя ближе, я услышала музыку, вылетающую из дверей, парящую в воздухе и постепенно тающую в снегу. Сегодня в отличие от прошлого года во время бала не шел снег. Под ногами была замерзшая грязь. В воздухе не хватало свежести. Нужна была новая буря, чтобы очистить его.

В прошлом году я стояла на этом самом месте в узком платье, рядом с Джеком, и думала, что все идет как нельзя лучше. Сегодня на мне было короткое простое черное платье. Я не люблю так сильно открывать ноги, но это было мое единственное платье, достаточно закрытое сверху, чтобы не была видна метка у меня на левом плече.

Я постояла на улице несколько мучительно долгих минут, мое дыхание повисало облаком пара в морозном воздухе.

— Мисс Беккет?

Я подпрыгнула и открыла глаза. В дверях стояла миссис Стоун.

— Войдите внутрь. Вы до смерти замерзнете здесь.

Она вышла ко мне и проводила в зал. Казалось, ее не удивило, что я пришла одна.

«Ангелы» играли медленную песню, и танцпол был переполнен. Я окинула взглядом это море лиц. В центре зала Юлес и Джек, обнявшись, покачивались в такт музыке, ее голова лежала у него на плече. Меня пронзила знакомая боль ревности, боль, которой я не испытывала в полную силу целых сто лет.

Почему-то теперь было больнее, чем когда-либо.

Все танцевали. У каждого была пара. Стояли в сторонке только взрослые, что следили за порядком, большинство из них уткнулись в свои смартфоны.

Я была так неуместно одинока.

Тут я вздрогнула, услышав за спиной голос:

— Привет, Ник.

Я повернулась и увидела Коула, одетого в черное с головы до ног. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук на шее.

Он окинул меня взглядом, ненадолго задержавшись на моих ногах, и его рот приоткрылся. Я скрестила руки.

— Э… ты… очень красивая, — сказал он.

— А ты очень черный, — ответила я.

— Спасибо. Именно так я хотел выглядеть, — он протянул мне руку. — Пошли. Потанцуем.

Я не шелохнулась.

— Что ты хотел показать мне?

— Сначала потанцуй со мной.

Я покачала головой.

— Слушай, Ник. Я знаю, что тебе не нравится публичное внимание. Если ты будешь стоять тут у стены, вся такая депрессивная, без пары, ты будешь выглядеть как монашка в стриптиз-клубе. — Он наклонился ко мне. — Поверь мне, я видел такое. Монашка в стриптиз-клубе, точно. Все на нее глазели.

Я закатила глаза.

— Прекрасно. Но мы не будем выходить в центр.

Подальше от Джека и Юлес.

Коул повел меня на танцпол, обнял, и мы начали танцевать. Он двигался невероятно изящно и грациозно. Не знаю, почему меня это поразило. Я же видела, как здорово он танцует на своих концертах.

Пока мы танцевали, я не могла взглянуть ему в лицо. Трудно было быть так близко к нему и не вспоминать о том, что было. Как, отделяясь от него в Нижнем мире, я чувствовала, что от меня отрывается половина.

Это была плохая идея.

— Не надо было мне приходить, — сказала я.

— Конечно, надо. Иначе мне пришлось бы отбиваться от миссис Стоун, — он приподнял брови, но я не улыбнулась. — Прекрасно. Ты должна быть здесь, чтобы увидеть правду о том, как обстоят дела. Понять, что твое место не здесь.

Наконец я посмотрела ему в глаза.

— Мое место не здесь? А твое-то? Ты не человек. Ты вообще не можешь выжить в этом мире, не воруя чужую энергию, и все же не уходишь. Если кому из нас и не место здесь, так это тебе.

Он несколько раз моргнул.

— Ого, Ник. Переходишь на личности, а? — Он обхватил меня одной рукой и притянул к себе, глаза его горели злостью. — Ты знаешь, почему я здесь. Из-за тебя.

— Ты уже говорил это.

— Может, ты наконец поверишь.

— Я не знаю, чему верить.

Он разочарованно вздохнул, а я в это время придвинулась ближе, зная, что, если он не собирается целенаправленно красть мои эмоции, он бессознательно снимет верхние слои моей боли. Я не собиралась делать это, но его лицо было так близко, что я не могла устоять. Я даже не осознавала, что делаю, пока не стало слишком поздно. Я была слаба ко всему, что могло облегчить страдания жизни на Поверхности. Сделав глубокий вдох, Коул неожиданно для себя снял тонкий слой моей боли.

Заметив это, он вытаращил глаза и застыл, задержав дыхание.

— Это интересно. Говоришь, что ненавидишь меня, а сама используешь меня как обезболивающее.

Я опустила глаза и уставилась на свои ноги.

— Я думала, тебе все равно. Ты постоянно это делаешь. И кроме того, это все потому, что я… так запуталась.

Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Оно было серьезно.

— Все нормально, Ник. Если тебе от этого лучше, если так ты становишься ближе ко мне, я готов на все.

— Но это не на самом деле.

— Конечно, на самом деле. Ты ведь это чувствуешь, так?

— Да, — прошептала я.

И тут из динамиков прозвучало имя Коула. Солист «Ангелов» говорил о приглашенной звезде. Это вывело меня из ступора, я оттолкнула Коула и бросилась прочь от него. К тому моменту, когда большинство людей в толпе заметили Коула, я была уже в пяти метрах от него.

Но он все еще смотрел на меня.

Джек, стоящий в центре толпы, тоже повернулся и посмотрел на Коула. Он не видел нас вместе. Я не знала, видел ли он меня вообще.

— Не стесняйся, Коул! — сказал солист. Он широким жестом показал на толпу. — Давайте поможем ему!

Зал разразился аплодисментами, когда Коул медленно пошел к сцене, все еще не сводя глаз с меня. Он взял микрофон и произнес беззвучно, одними губами:

Смотри.

Отрегулировав микрофон, он поднес его к губам и в тот же миг снова стал рок-звездой.

— Эта песня для вас, юные влюбленные, — сказал он.

Песня, которую он заиграл, отличалась от обычного репертуара «Мертвых Элвисов». Она была медленной и спокойной. Только Коул, его гитара и микрофон. Я посмотрела на Джека и Юлес, они обхватили друг друга руками, ноги их едва двигались.

Голос Коула мог быть нежным как бархат, если ему этого хотелось. Он удостоверился, что я смотрю на него, и указал гитарным грифом на что-то у меня над головой. Я подняла глаза. Там клубился странный фиолетовый туман, как будто мое персональное дождевое облачко. Я снова перевела взгляд на сцену, на Коула.

Он едва заметно ободряюще кивнул, и я смущенно нахмурилась. Я понятия не имела, что происходит. Он улыбнулся и покачал головой, будто не мог поверить, что я смотрю на него и пытаюсь расшифровать его знаки. Он указал гитарой на танцующую у сцены пару. Похоже, старшеклассники. Когда он посмотрел на них, крошечное розовое облако появилось у них над головами, и Коул, повернувшись, своей гитарой направил его ко мне.