Таанар нащупал чувствительный, пульсирующий комочек и начал с ним играться, заставляя раскрываться, тяжело дышать и двигаться навстречу. Губы снова накрыли губы, язык яростно, по-хозяйски ворвался в мой рот. Я вцепилась в его плечи ногтями, желая притянуть, ощутить, наконец, к себе. Он издал глухой рык, но лишь отстранился, разглядывая всю меня с едва уловимой улыбкой.

— Тебе нравится? — шепнул.

— О, да, — пробормотала я, застонав.

— Чего ты хочешь, Эми?

Пальцы усилили работу там, внизу, в самой жаркой точке. Один из них углубился в мокрое, пылающее лоно.

— Тебя, — выдохнула я.

— Так у меня есть шанс?

О, да… Я промолчала, призывая остатки гордости, начисто сметенной сумасшедшей страстью, какой никогда прежде не испытывала. Всегда казалось, смогу удержать холодный рассудок в голове, но здесь и сейчас, словно зачарованный, он куда-то уплывал, оставляя лишь голые инстинкты и желания.

Жажду обладать этим мужчиной, который на каком-то глубинном уровне бесконечно мне подходит.

— Скажи, — горячо прошептал он, останавливая пальцы, убирая руку.

Я подалась навстречу, выгнув спину, не до конца отдавая себе отчет, отдавшись безумному влечению. Наверное, буду жалеть, мелькнула еще одна мысль. Но лучше жалеть о том, что было, чем о том, чего не было.

— Войди в меня… — отозвалась я. Таанар не прерывал зрительный контакт, жадно вглядывался в глаза, словно чего-то ждал. — Хочу ощутить тебя… всего.

Он вдруг резко отстранился, сел. Несколько секунд я соображала, что же не то? Казалось, после таких слов ни один мужчина не устоит. Ни один не должен устоять при виде желающей его женщины, раздетой, истекающей соком, готовой его принять!

Если, конечно, он не драссов ублюдок, который просто хочет что-то себе доказать! Да и тот сперва взял бы свое…

Ошейник неожиданно сдавил горло, и я закашлялась. Тоже села, нащупывая рубашку. Никогда еще не ощущала себя настолько униженной!

Но вдруг увидела его глаза. Тот самый мрак, плотно стиснутые зубы, вздувшаяся жилка на шее. Нервно дернувшийся от глотка кадык.

Властелин забористо ругнулся, а я, замерев, смотрела, как он стягивает с пальца кольцо — мое кольцо!

— Эми, — пробормотал, беря мою руку.

Кольцо изменилось, стало тонким девичьим, ажурным и неброским. Таанар резко насадил мне его на палец — ошейник вдруг расслабился и я почти перестала ощущать давление.

— Ни в коем случае не отдавай визирю, — произнес севшим, глухим голосом. Поднял свою руку — вокруг пальца сгустилось марево и через несколько секунд то самое кольцо, которое он только что снял и отдал мне, оказалось на месте.

А мое оставалось у меня. Иллюзия?

— Поняла? — прохрипел Таанар, глаза стремительно темнели.

Я кивнула, отодвигаясь. На него было страшно смотреть, словно передо мной оказался совсем другой человек, другой мужчина, жестокий, циничный и безумно пугающий. Такой, каким и был всегда Властелин Аншерии.

— Беги! В дом, скорее! — закричал он.

Мне не нужно было повторять, подскочила, прикрываясь рубахой и скомканным купальным костюмом. И бросилась в избу, едва не споткнувшись о так и лежащий у порога меч. Закрыла дверь на засов, дрожащими руками натянула одежду.

На улице раздавались глухие удары, а после все перекрыл леденящий, почти нечеловеческий крик.

Я бросилась к окну. Тили смотрела с печки ничего непонимающим спросонья взглядом.

Таанар упал на колени посреди лужайки — раскинув руки, глядя в небо — и кричал. Из него словно били лучи энергии — темной, мрачной, чужой.

— Что это? — пробормотала Тили, приблизившись. Схватила мою руку.

На миг я обернулась к ней, а в следующий миг мужчины за окном уже не было.

Ночью я почти не спала. Живот будоражило предвкушение удовольствия, которого так и не получила, а в ушах стоял леденящий кровь нечеловеческий крик. Слышались шаги за окнами, вой диких зверей. Озеро почему-то волновалось, и над ним носились сполохи зарниц.

Стены иногда тоже вспыхивали нитями той самой охраны, загорался камень на мече.

— Что там? — пробормотала Тили, когда я сидела на деревянном подоконнике, вглядываясь наружу. Приблизилась: похоже, ей сегодня тоже не удавалось поспать.

— Что-то непонятное творится с озером.

— Феи?

— Чего?

— Ну… говорят, раньше во всяких волшебных местах водились феи. Правда, вредные и пакостливые, за что их частенько истребляли…

— Да ладно, во что — во что, а в фей точно не поверю.

— А в то, что видишь, веришь? — Тили ткнула рукой в окно.

Снова окинув взглядом бушующее озеро и сверкающее небо над ним, я пожала плечами:

— Понимать бы еще, что вижу. Явно какая-то магия.

Тили некоторое время молчала.

— Эми, — позвала тихо.

— Дома меня называли Милой, — зачем-то откликнулась я.

Это непривычное «Эми», особенно из уст Таанара, вдруг начало злить. Но ему я сказать ничего не успела.

— Тебя назвали в честь богини?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Нет вроде.

— Лучше не говори… им.

Подумав, я вынуждена была кивнуть, признавая ее правоту.

Тилисса еще какое-то время мялась, после поинтересовалась:

— Что… вчера произошло?

Я снова отвернулась. Ожидала, что рано или поздно спросит, но посвящать ее в личное совсем не хотелось. Как же так вышло, какое сумасшествие мною овладело?!

— Таанар… мы разговаривали. А потом… на него как будто что-то напало. И это пугает. Адепты Сетарха всегда ходят под его защитой! Что могло не побояться силы грозного бога Разрушения?

— Ты уверена, что он адепт?

— Я видела знак.

— Тогда тому, что на него напало, несдобровать, — улыбнулась Тили. — Видишь, и защита пока работает.

Она окинула взглядом комнату, задержавшись на мече. А в моей голове почему- то вдруг вспыхнули слова визиря: «Я знаю, что вы не могли спать с Таанаром». Машинально покрутила колечко, что вручил мне Властелин. Вспомнилось, как ошейник едва не придушил, когда я потеряла голову от желания обладать фор Брезором. И еще заклятие…

Драссы песчаные, неужели на нем действительно лежит заклятие? И он ищет ту, кто может его снять? А вдруг это не я?

— Мне кажется… они этим отбором кого-то разыскивают, — решилась я сказать Тили.

— Кого? — нахмурилась она.

— Того, кто способен снять заклятие с Таанара.