неестественным углом. Он натянул резиновые перчатки, выбрал ту часть лужи, где крови скопилось побольше, и набрал жидкость в шприц.

Откуда-то из-под пола раздался низкий урчащий звук.

По блестящей поверхности лужи пробежала рябь. Стуча по стене, закачалась картина. О’Мэлли забыл о шприце и в страхе ухватился за кровать. Его испуганный взгляд взметнулся на потолок, где образовалась небольшая трещина.

— Опять шахта обрушилась, — сказал Росток. — Вчера в Миддл-Вэлли было то же самое.

Они подождали, пока дрожь уляжется. О’Мэлли Обреченно вздохнул.

— Меня это всегда пугает, — объяснил он. — Боюсь, что со своей ногой не успею выбраться из рушащегося дома.

— Бояться стоит в кирпичном здании, — сказал Росток. — Если рухнет большая шахта, первыми обвалятся крупные постройки вроде зданий судов или церквей. А деревянная — такая, как эта, — растянется и просядет вместе с землей. Только швы разойдутся, как там, — он показал на угол комнаты, где плинтус на полтора сантиметра отошел от стены. — Дом вроде этого относительно безопасен. Единственное, о чем стоит беспокоиться, это об утечке метана. Тогда один щелчок зажигалки —‘ и все здание взлетит на воздух.

29

О’Мэлли медленно поднялся на ноги. Вынув из шприца пластиковую трубку, он наклеил на нее бирку с пометкой «Образец крови».

— Вы долго еще Собираетесь осматривать труп? — спросил он. — Хотелось бы привезти его в морг до того, как он начнет разлагаться.

— Я уже закончил, — сказал Росток. — Спасибо, что вызвали меня. Насколько я знаю, это не входило в ваши обязанности.

Таракан вернулся — на сей раз в компании своего собрата — и снова принялся пить кровь из лужи. Тараканы Ростка не беспокоили, но вот муха, продолжавшая ползать по носу Франклина, раздражала полицейского. Из-за нее у него самого чесался нос.

— В записях Франклина сказано, что вчера в банке была обнаружена человеческая кисть, — сказал О’Мэлли. — Когда я смогу ее увидеть?

Кивком он подал знак полицейскому, стоявшему у двери, чтобы тот позвал работников морга.

— Так вот почему я был вам нужен? — с улыбкой спросил Росток. — Вы хотели узнать насчет руки? Я-то думал, вы просто пытаетесь мне понравиться.

— Вам следовало сообщить мне вчера, Росток. Такова процедура: если всплывает что-то вроде этого, вы должны оповестить коронера.

— Но это же не тело — только его часть. Я решил, что нет смысла вас беспокоить.

В комнату вошли два ассистента коронера с носилками.

— Вы пытаетесь помочь вдове и потому стараетесь не разглашать информацию, верно? — спросил О’Мэлли, предлагая Ростку удобное оправдание.

— Я собирался позвонить вам, — солгал полицейский. — Но для начала хотел провести собственное рас? следование: может быть, удалось бы найти того парня, который ее потерял.

Он глядел, как ассистенты расстегивают черный пластиковый мешок и кладут в него труп Франклина.

— У Франклина есть наследники? — поинтересовался Росток, надеясь сменить тему.

— Его родители живут в Ньюарке, если верить письмам у него на тумбочке. Еще есть сестра в Сиракузах. Полиция Скрантона с ними свяжется, — О’Мэлли опять принялся рыться в бумагах покойного. — По-моему, в его записях я читал, что рука была закрыта в банковском сейфе. Это правда?

— Из-за этого Франклин и приехал в Миддл-Вэлли, — ответил Росток. — Видимо, частью его работы было следить за соблюдением всех правил при вскрытии ячеек умерших арендаторов.

— Из его бумаг следует, что сейф изначально принадлежал Ивану Даниловичу. Тому самоубийце из клиники Лакавонны, верно?

— Это вы решили, что он самоубийца; я так не считаю.

— Это его сын умер на прошлой неделе?

— «Просто совпадение», как вы выразились.

— А женщина, которая открывала сейф, была вдовой сына?..

— Удивительно, правда? Не хотите изменить свое мнение насчет причин смерти этих людей?

— Нет, не хочу. Просто я думал…

— Что?

— Да нет, ничего важного. Вы сказали, он порезался в банке?

Именно. Об угол металлической дверцы, когда открывал ящик.

Дверной проем был слишком узким для каталки, поэтому ассистенты принесли носилки с металлическим каркасом. Они работали молча, пока тому из них, который шел впереди, не зажало палец между носилками и косяком. Разразившись проклятьями, он перенес вес ноши на другую руку и чуть не уронил Франклина на пол.

— Больше всего я сочувствую вдове, — вздохнул О’Мэлли.

— Можете послать ей цветы.

— Росток, имейте к ней хоть каплю жалости. Только посмотрите, через что ей приходится пройти. Сначала умирает муж, потом в его сейфе обнаруживается отрезанная рука… Я-то видел подобное не раз, но для нее, наверное, вид человеческой кисти был шоком… и теперь еще смерть этого бедняги. Я надеюсь, здесь вы не собираетесь делать из мухи слона?

— Вы о чем? — невинным тоном спросил Росток.

— Я знаю, как вы, русские, рассуждаете. Все это — не связанные друг с другом события. Не думайте превратить их в какой-нибудь вселенский заговор.

Росток промолчал.

— У меня на носу выборы, — продолжал О’Мэлли. — Последнее, что мне сейчас нужно, это лишние беспокойства и поводы отвлекаться от предвыборной кампании. Вы же знаете, пресса любит такие истории, — в его голос вернулась подозрительность, — Надеюсь, вы не беседовали с прессой?

— Сегодня приходила репортерша, разнюхивала. Невысокая блондинка с «Канала 1».

— О Боже! И что вы ей сказали?

— Да ничего: она, похоже, и без меня немало выведала. Думаю, ей все рассказал банковский охранник.

— Дьявол!

— Кроме того, она была неплохо осведомлена об обстоятельствах смерти Пола Даниловича и старика Ивана. Честно говоря, я решил, что эту информацию она получила от ваших людей.

— Не от меня точно, — заверил его О’Мэлли. — Однако я выясню, кто из моих работников беседовал с прессой. Пора положить этому конец.

— Так или иначе, все закончилось неплохо. Она пообещала не выходить с репортажем в эфир пару дней, так что я могу продолжать расследование.

— Будьте осторожны, Росток. Вы не знаете самого главного о СМИ: они пообещают вам что угодно, лишь бы заполучить свой репортаж.

О’Мэлли достал из дипломата листок бумаги. Он попросил второго полицейского выйти из комнаты.

— Знаете, Росток, если вы откажетесь сотрудничать и не поможете сохранить все это в тайне, я могу обернуть вашу оплошность против вас. Технически, вы ведь нарушили закон, не сообщив мне о найденной части тела. И продолжаете нарушать, отказываясь передать ее мне.

— Я не хотел преувеличивать значение находки. Вдова была встревожена: я думал, будет разумнее сохранить все на некоторое время в секрете.

— Знаю-знаю, вы беспокоитесь о вдове. Не могу вас винить, она действительно красивая женщина. Но закон в этой ситуации на моей стороне. Я могу заставить вас отдать руку — просто надеюсь, что до этого не дойдет.

— Почему она вас