В порядке он… А то, что мы тут чуть с ума не свихнулись, тоже нормально?..

— Да уж, Арт, — согласился Дальф. — Заставил ты нас понервничать.

— Понервничать… — еще более недовольно продолжил старик. — Да у меня чуть душа в пятки не ушла, когда ты в этой… тьме… утонул. А она еще и колыхаться начала. Как будто… не знаю… жевала тебя, что ли…

«Это верно, та дрянь вполне могла меня прожевать, превратить непонятно во что, а после — просто выплюнуть», — подумав об этом, я мрачно усмехнулся.

— Ухмыляется еще, — Курт определенно воспринял мою реакцию по-своему. — Тоже мне, герой нашелся… Все ему нипочем…

— Насчет «нипочем» не знаю, Курт, — ответил я, поднимаясь. Ореол постепенно наполнялся, и мне становилось лучше. — Там, — кивок на печать и останки клешняка, — и впрямь оказалось очень непросто. Но я контролировал все от и до, — ни к чему старику, гарпунщику и остальным знать, через что в действительности я прошел. Они должны быть уверены, что мне по силам любая задача.

— Хорошо, если так, — Курт нерешительно кивнул. — И что, хоть какой-то толк от этой твоей… авантюры… был?

— Был. Причем довольно большой. Я немало узнал и подтвердил одну из своих теорий насчет происхождения клешняков и прочих тварей. Теперь мне ясно, как именно действует монстр-Луна. Пойдемте к остальным, и я все расскажу.

Глава 22

Но перед тем, как возвращаться в пещеру, мне предстояло сделать еще кое-что крайне важное.

Черное марево наполнявшей клешняка силы все еще колыхалось, плененное печатью. Сейчас оно в надежной ловушке, однако… Исчезать эта дрянь, судя по всему, не собиралась. А вот печать долго не просуществует — ее попросту смоет, когда в следующий раз пойдет дождь. Сгусток темной магии получит долгожданную свободу и…

Я не знал, что именно может произойти, но оставлять все так, как сейчас, не собирался.

Ореол был полон, и я вновь направился к месту своего недавнего поединка.

— Арт? — в голосе Курта чувствовалась настороженность. — Куда это ты?

— Сейчас, — ответил я и кивнул на марево. — Нужно разобраться с этим, заставить исчезнуть. Иначе может быть большая беда. Нельзя оставлять на произвол судьбы даже крохи темной магии.

— Ты что же, опять сражаться вздумал?

— Не совсем. На этот раз все будет гораздо проще.

«Надеюсь», — мысленно добавил я и, остановившись перед печатью, взялся за дело.

Я освобождал Ореол от силы, направляя ее на черную дымку. Та обволакивала моего «противника» и медленно растворяла. Примерно это же темная сила стремилась сделать со мной. Только потом еще, грубо говоря, собрать заново, превратив в монстра.

Представив, что еще пять минут назад рисковал стать безумной и уродливой тварью, я передернул плечами и усилил поток энергии из второй ауры. Нужно покончить с черной дрянью как можно быстрее.

К счастью, все получалось. Марево бледнело, дрожа от взаимодействия с моей силой. Все происходило легко и спокойно, хотя я каждую секунду опасался вновь услышать сиплый голос.

«И все-таки… кто это был? — спросил я самого себя и покачал головой, понимая, что теперь мысли о случившемся будут преследовать меня неотступно. Я начну выстраивать одно предположение за другим, опровергать их, обдумывать все заново… — Все-таки пока моих знаний об Аве-Лларе и монстре-Луне недостаточно. Возможно, полет с Куртом в Слюдяные Руины хоть что-нибудь прояснит».

Хотя насчет последнего у меня появились кое-какие опасения. Старику явно не понравился мой эксперимент с клешняком. Он наверняка убежден, что от тварей и черной магии лучше держаться как можно дальше. Значит, есть риск, что Курт передумает везти меня к развалинам замка, особенно если учесть весь тот кошмар, который ему довелось увидеть там раньше.

«Главное, чтобы он не отступил», — подумал я, продолжая растворять остатки темной силы, заключенные в печать.

Чтобы заставить их исчезнуть окончательно, потребовалось около пятнадцати минут. И как только марево растворилось, на душе у меня стало значительно легче.

«Ну что, — посмотрел на то, что осталось от клешняка. — Теперь последний штрих…»

С этой мыслью я использовал обычное огненное заклинание. Огромный костяк, лужи тухлой крови и ошметки гниющих внутренностей вспыхнули и очень скоро превратились в серый пепел.

— Итак, Арт, — как только огонь погас, Курт решился-таки подойти. — Теперь-то можем обратно?

— Да, идем, — кивнул я.

Фаро наше отсутствие явно встревожило. Он напряженно посмотрел на меня и потребовал объяснений.

— Эксперименты наш великий чародей проводил, — ворчливо произнес Курт, отвечая вместо меня. — Да такие, что я чуть с разрывом сердца не упал…

— Поясни, — капитан «Хищницы» обратился ко мне.

Следующие четверть часа я рассказывал ему обо всем, что случилось внутри печати. Ну, почти обо всем: про таинственный голос я предпочел умолчать. Для начала мне следует самому понять, что именно это было, а мои предположения Фаро и остальных только встревожат.

— Да уж… — задумчиво произнес капитан «Хищницы», когда я закончил. — Интересно у тебя утро началось… — он вновь строго посмотрел на меня. — Арт, ты хоть понимаешь, насколько сильно рисковал? Курт все правильно говорит, по-хорошему тебя бы за такие… эксперименты… попросту бы выпороть.

— Почему вы так считаете? — как можно спокойнее спросил я.

— Возможно, ты сам не понимаешь, насколько важен для нашего мира. Ты обладаешь невероятной силой, видишь таких же, как и сам, можешь научить их… И если в Аве-Лларе появится войско, способное расправляться с тварями столь же быстро и легко, как ты это делал вчера, тысячи людей доживут до старости и умрут своей смертью. Мы начнем жить, а не выживать. Однако если с тобой что-нибудь случится, — Фаро помрачнел, — всего этого не будет. Так что там, — кивок на выход из пещеры, — ты рисковал не только собой, но и жизнями других. Миллионами жизней, Арт…

Несколько секунд я молчал, собираясь с мыслями. Затем ответил ровным голосом:

— Мне приятно, капитан Фаро, что вы меня так цените. И вы правы. Отчасти. Но если я не буду проводить подобных экспериментов, то так и не узнаю, что представляет собой монстр-Луна, возможно ли его одолеть и как именно это сделать. Да, я важен. И сам это понимаю. Однако без риска попросту невозможно. Вы ведь не будете во время боя держать меч в ножнах просто потому, что боитесь, что он сломается или затупится? Здесь точно так же.

— Сравниваешь себя с оружием? — прищурился Фаро.

— В данном контексте — да, — кивнул я и улыбнулся: вряд ли слово «контекст» было знакомо капитану, однако смысл он все равно уловил.

— А по-моему,