Ждать не оставалось никаких сил. И не было никакого желания писать эту чертову статью.

Когда они вошли в бар, оба сразу заметили подружек.

— Леди окружены, — прокомментировал Фрэнк, скривившись.

— Перестань вести себя как первобытный человек. Делай, что сказано. Мы сядем вон там, возмутился Лео, уводя Фрэнка от столика, за которым Холли и Джина разговаривали с тремя идиотами в костюмах.

— Если этот очкастый еще раз заглянет ей под блузку, ему придется съесть свои очки, пробормотал Фрэнк, садясь на стул.

— Я и не знал, что вам, мистер Независимость, знакомы эмоции простых смертных, такие как, например, ревность. — Лео ухмыльнулся.

— Кто тебе сказал, что я ревную. Мы доверяем друг другу.

Лео скептически посмотрел на него.

— Вот именно — друг другу, но не этим козлам вокруг нее.

Фрэнк подождал, пока Джина отыскала его глазами. Она кокетливо улыбнулась, а потом обернулась к мужчине, стоящему рядом, у ее стола.

— Мисс работает над проектом, — успокоил его Лео, заметив, как Фрэнк горящим взором буквально прикипел к ней. — Помнишь такой пустячок, работа называется?

— Как я могу забыть! — Фрэнк отхлебнул пива. — Но кто знал, что проект «Его Величество секс» будет столь невыносим для меня? Ладно, что уж теперь… Думаю, Джина была права. Здесь действительно можно почерпнуть много информации о том, чего хотят женщины Лео не ответил. Его глаза расширились, когда он увидел что—то, мелькнувшее за спиной Фрэнка. Очевидно, в дверь вошла какая—нибудь очередная красотка.

Вздохнув, он заметил, что приятель был прав. Надо погрузиться в работу. Фрэнк обернулся и увидел четырех хохотушек. Они устроились за соседним столиком, украдкой оглядели бар и тут же принялись приветливо улыбаться Фрэнку и Лео. Четыре обычные, возможно, незамужние женщины, живущие и работающие в городе Чикаго. Ну ладно, Дэвис, пора работать.

Джина чуть не упала со стула, когда увидела, как блондинка с большой грудью и три ее подружки пододвинули свои стулья к столу Фрэнка.

— Расслабься, милая, — посоветовала Холли, успокаивающе погладив ее по плечу. — Ты сама это затеяла, помнишь?

Да. Хотя, увидев, как Фрэнк смеется над шутками мисс Большой Бюст, она забыла, зачем так рисковала.

— Как я уже сказал, вы абсолютно правы, произнес мужчина в сером костюме. Он первый подошел к ним, когда девушки пришли час назад в бар. — Я мечтаю возвращаться по вечерам домой к своей единственной любимой, продолжал он, — рассказывать о работе, подтыкать одеяло детям, а потом предаваться страсти, которая скрепляла бы наш брак на протяжении долгих лет.

— Осторожно, боюсь, меня сейчас стошнит, — прошептала Холли на ухо подруге. Очевидно, она уже была сыта по горло общением с этим распутным типом, пользующимся любой возможностью, чтобы прикоснуться к Джине.

— И я тоже, — сказал нюня. Парня в очках она окрестила нюней. Он и не пытался прикоснуться. Ему вполне хватало обзора открывавшегося с высоты его метра с кепкой: он то и дело заглядывал под блузку Джины. — Я мечтаю о такой женщине, как моя мать.

— Мне кажется, я слышу, как она зовет тебя, — пробормотала Холли, отхлебывая клубничный коктейль с водкой.

Джина закусила губу. Пустая трата времени. Эти кретины не относились к вопросам серьезно, просто хотели затащить их в постель. Нельзя сказать, что она ждала чего—то другого, учитывая, какая репутация была у этого местечка.

— Извините, — улыбнулась официантка, поставив на стол бокал с шампанским. — Это прислал вам джентльмен, сидящий за тем столиком.

Фрэнк. Джина встретилась с ним взглядом. Он напряженно смотрел на нее, не обращая внимания на внушительных размеров бюст, возлежащий на его столе. На его губах играла нежная улыбка, глаза светились нежностью и юмором. И желанием. Сердце Джины подпрыгнуло.

— Он еще вот это прислал.

Взяв салфетку, которую подала официантка, она прочитала: «Следи, чтобы этот тип не слишком пялился на тебя, иначе сквозь свои очки бедняга сожжет весь бар!»

Джина ухмыльнулась:

— Есть ручка?

Холли порылась в сумке и выудила одну.

— От мужчины с батута, полагаю? Сегодня он дьявольски красив! — Когда Джина кивнула, Холли наклонилась ниже и прошептала:

— С другой стороны, по сравнению с отбросами, которые обратили на нас внимание, даже твой дружок выглядит неплохо.

Джина посмотрела на подругу. Та строила глазки Лео. Когда Холли достала тюбик помады и растянула губы, чтобы накрасить их, тот чуть не упал со стула. Затем, надув губы, Холли протянула:

— А где мое шампанское? Джина хихикнула, увидев, как Лео моментально поднял руку, подзывая официантку.

— Так себя вести нельзя.

— Только так и нужно, — назидательно возразила Холли.

Джина дописала записку и попросила отнести ее Фрэнку. Прочитав, тот усмехнулся. Ответ гласил: «Мне кажется, я отсюда слышу, как стонет твой стол под весом этих двух штучек». Фрэнк встал, объяснив что—то женщине, которая почему—то сразу же расстроилась. Лео тоже поднялся. Они, очевидно, собрались уходить.

— Холли это тоже заметила. Обернувшись к трем мужчинам за их столиком, она произнесла:

— Ну ладно, мальчики, думаю на сегодня достаточно. А теперь, будьте добры, исчезните отсюда.

У мужчины в сером костюме округлились глаза от удивления:

— Но я думал, что мы только начали наше знакомство.

— О, перестаньте! — прервала Джина. — На вашем безымянном пальце белая полоска. Оденьте назад обручальное кольцо и идите домой к жене. Может, еще успеете положить детишек в постель.

— Молодец, — прошептала Холли, хихикая. Мужчина скрестил руки, чтобы спрятать безымянный палец. Потом он и второй поклонник, возможно, тоже женатый, отошли, и остался только один парень.

— Я честно холостой, — сообщил он, шаря глазками по фигуре Джины.

— Извини, дорогой, у нас свои дела, — отрезала Холли, недобро улыбаясь.

— Можно к вам присоединиться? — спросил Лео, заваливаясь на освободившееся место рядом с Холли.

— Удачи в другой раз, — съязвил Фрэнк, проходя мимо парня и садясь около Джины.

— 0–хо—хо, ну и людей встречаешь в таких местах! — улыбаясь, проговорила та.

— Но мы же не в монастыре, так что все вполне естественно. Она пожала плечами:

— А что эта пышногрудая так раскраснелась, когда ты ей что—то сказал?

— А что этот шибздик так близко придвинулся к тебе?

— Значит, мы ревновали. Должен признаться, что со мной такое впервые. О чем это говорит?

Она помолчала, глядя ему в глаза:

— Может, о том, что ты хочешь, чтобы я принадлежала одному тебе. Он не сразу ответил: