Алек тихо выругался и шагнул к ней. Кэролайн поспешно обогнула кровать, чтобы оказаться подальше от него. Они стояли друг против друга, обмениваясь взглядами. Он снова вдохнул запах ее духов.

– Не говорите мне… я сам… Он даже не знает, что вы здесь. Не так ли?

Кэролайн вскинула голову:

– Я независимая женщина!

Алек недоверчиво прищурился:

– Но согласится ли с этим Сомертон?

Кровь бросилась ей в лицо.

– Конечно. Мне двадцать три года.

Она солгала. До двадцать третьего дня рождения оставалось три недели. А пока Сомертон оставался ее опекуном и имел на нее все права.

Алек обошел кровать, а она снова отпрянула, ударившись о кроватный столбик. Алек встал перед ней и пальцем приподнял ее подбородок.

– Ты убежала, – прошептал он.

Кэролайн повернула голову. От его близости текли слюнки. Так и подмывало поцеловать его. Руки чесались от желания коснуться.

– Я предпочла уйти.

Алек упорно смотрел на ее губы, и на секунду показалось, что это он сейчас ее поцелует. Но он отступил и стал метаться по комнате.

– Я женюсь на Софи Элисон, – свирепо прошипел он. Кэролайн молча смотрела на него.

– Это понятно.

Она спрятала сжатые кулаки в складки юбки и кивнула. Алек остановился. Глаза полыхали яростью.

– У вас, случайно, нет шестидесяти тысяч фунтов? – неожиданно спросил он.

Рот у нее сам собой раскрылся.

– Шестьдесят тысяч? – ахнула она. У нее достойное приданое, но его и близко нельзя сравнить с такой суммой! Да и Сомертон откажется платить, если она не выйдет замуж за женихов, которых он для нее выбрал.

– Нет, – просто ответила она.

Алек снова принялся мерить шагами комнату.

– Вы были в деревне? Гленлорн нуждается в деньгах. Коттеджи давно пора ремонтировать. Черт, да их пора было снести много лет назад и построить новые. Некоторые из них старше чертовой башни!

Он указал на окно, и оба посмотрели в направлении места их рокового свидания. Кэролайн снова покраснела. Было ли это извинением?

– Послушайте, я не тот человек, которого граф Сомертон мог бы рассматривать в качестве жениха сестры! Несмотря на… все, что между нами было, он никогда не отдаст вас мне. Неужели не понимаете?

Она не понимала. Знай он только, за кого Сомертон прочил ее замуж… И если граф Брей нашел Алека достойным женихом для своей дочери, тогда…

Но все же она снова кивнула. Он не хочет ее. Просто ищет предлога избавиться.

Ее щеки горели. Она не вынудит его поступить, как подобает джентльмену, особенно потому, что он явно не собирается на ней жениться!

Алек продолжал сверлить ее взглядом, словно оценивая. Она почувствовала, как загорелось все тело. Было трудно дышать. Трудно думать.

– Невозможно, – пробормотал он.

– Вы меня увольняете?

– Нет! – выпалил он. Но тут же сообразил. – Да. Возможно, так будет к лучшему.

У Кэролайн тревожно забилось сердце.

– Вам следует вернуться домой, где вам самое место.

– Я… – начала она, но в дверь постучали. Алек застыл и панически огляделся. Если их застанут в ее спальне, наедине, его судьба будет решена. И Кэролайн это знала. Хорошо еще, что его не застали в ее объятиях прошлой ночью, когда оба были наги! Это огромное облегчение!

Она показала на ширму в углу, и Алек нырнул туда.

За дверью оказалась Мойра.

– Лэрд здесь? – спросила она, обшаривая блестящими глазами углы.

– Конечно, нет, – притворно вознегодовала Кэролайн. – Почему он должен быть здесь?!

Мойра понимающе улыбнулась, но тут же замахала руками:

– О, прости старухе ее безумие! Только что прибыли еще два гостя, сассе… то есть англичане. На этот раз джентльмены. Уверяют, что приехали спасти леди Софи. Я подумала, что плохо говорю по-английски и ты сможешь мне помочь, тем более, что Алека нигде не найти. Молодая леди в голубой комнате раскладывает вещи, вернее, следит, как это делают горничные. У нее дюжина сундуков. Один полон ковров, шпалер и новых занавесок для кровати, словно наши недостаточно хороши!

– Эти английские джентльмены назвали себя? – спросила Кэролайн, поправляя волосы перед зеркалом. Алек стоял за ширмой, слева от нее, но она избегала смотреть туда, боясь, что Мойра все поймет. Она так и чувствовала жар его взгляда!

– По-моему, одного зовут Мамбл. Второго – Спид.

Кэролайн выронила гребень из онемевших пальцев.

– Мандевилл и Спид? Один рыжий, другой широкий, как бочонок?

– Да, они самые, – ухмыльнулась Мойра. – Ты их знаешь?

Кэролайн боялась, что вот-вот упадет.

– К несчастью, да, и они приехали не за Софи, – пробормотала она, спеша к двери. Обошла Мойру и побежала по коридору.

Каким образом поклонники нашли ее здесь, в Шотландии? Похоже, у Сомертона длинные руки и превосходный нюх. Он, несомненно, послал их по ее следу, вооружив письмами, рекомендациями и разрешениями на брак. Ее обвенчают, затащат в постель и увезут, прежде чем в Гленлорне опомнятся.

Кэролайн остановилась на верхней площадке. Снизу доносились громкие голоса, толкующие о саблях, пистолетах и рапирах. Очевидно, они вооружены до зубов.

Она закрыла глаза. Нужно немедленно их прогнать.

А если они не уедут?

Девушка оглядела выставку старинного оружия, развешанного в зале. Вряд ли можно войти туда с пикой в руке, и вряд ли она способна поднять хотя бы один клеймор.

Потертый щит висел в окружении кинжалов – длинных тонких ножей, рукояти которых когда-то были украшены драгоценными камнями; на их месте остались только дырочки.

Кэролайн сняла кинжал и взвесила на руке. Осмелится ли она, или…

Она сунула кинжал в рукав. Глубоко вздохнула и вышла к своим поклонникам.

«Они действительно вооружены», – поняла она с тревогой. Их парадные шпаги лежали на столе, словно они были готовы драться, – когда прикончат виски.

– Доброе утро, милорды, – сказала она, видя, что они не заметили ее прихода. Сама Кэролайн держалась на безопасном расстоянии, поскольку они вскочили и потянулись к оружию. Ее пальцы сжали рукоять кинжала.

Они не бросились к ней. Вместо этого разинули рты и уставились на Кэролайн, как на призрак.

– Леди Кэролайн! – вскричал виконт Спид.

Мандевилл открывал и закрывал рот, как рыба на песке. Чихнул, покраснел и стал рыться в кармане в поисках платка. Поднес кружевной квадратик к носу, глядя поверх него на Кэролайн. В выкатившихся глазах стоял ужас. Не страсть.