В миссии я спросила у пастора, умеет ли он чинить шины. Он сказал, что у него нет времени, но дал мне запасную шину и посоветовал купить второе запасное колесо, потому что бывает и так, что две шины лопаются одновременно. Я спросила, как он борется с москитами. Он ответил, что в его большом доме это не проблема, он пользуется спреем. Он сказал, что мне тоже стоило бы построить дом, это стоит недорого. Шериф может выделить нам место, которое мы зарегистрируем в Маралале.

Мысль о доме прочно засела в моей голове. Иметь настоящий дощатый домик – как же это здорово! Окрыленная этой идеей, я вернулась в маньятту и рассказала обо всем Лкетинге. Он помрачнел и сказал, что не знает, сможет ли жить в доме. Мы договорились, что подумаем об этом позже. Мне нужно было срочно ехать в Маралал, потому что без москитной сетки я больше не выдержала бы и ночи.

Вскоре «лендровер» окружила толпа. Все хотели в Маралал. Некоторых я знала в лицо, других вообще никогда не видела. Лкетинга распоряжался, кто с нами поедет.

Проведя в дороге около пяти часов, к вечеру мы добрались до цели. Слава богу, на этот раз обошлось без поломок. Нашу шину залатали, но длилось это на удивление долго. Чтобы скоротать время, я стала рассматривать свои шины и заметила, что профиль почти полностью стерт. В гараже я спросила, есть ли в продаже новые шины. Цена привела меня в шок. За новые шины требовали тысячу франков, то есть почти столько же, сколько в Швейцарии! Здесь это равнялось трем месячным зарплатам. Но если я не хотела каждый раз застревать на дорогах, мне было необходимо их купить.

Пока ремонтировали шину, я зашла в магазин за москитной сеткой. Кроме нее я купила несколько коробок со спиралями против москитов. Вечером в баре отеля я познакомилась с главным начальником округа Самбуру. Он оказался приятным человеком и хорошо говорил по-английски. Ему уже было известно о моем существовании, и в скором времени он собирался нас навестить. Шериф поздравил моего масаи с такой храброй женой, а я рассказала ему о планах построить дом, о нашей свадьбе и о проблеме с удостоверением личности. Он пообещал сделать все, что в его силах, но предупредил, что построить дом будет непросто, потому что дерева почти не осталось.

Шериф сказал, что позаботится об удостоверении личности для Лкетинги, и уже на следующий день пошел вместе с нами в офис. Мужчины много говорили, заполняли формуляры, называли различные имена. Поскольку шериф знал о семье Лкетинги все, свидетельство можно было оформить и в Маралале, в течение двух-трех недель. Мы сразу заполнили и заявление о бракосочетании. Если в течение трех недель никто не выступит с возражениями, мы сможем пожениться. Я не знала, как отблагодарить шерифа, так я была рада. За каждую бумажку мне пришлось заплатить, но уже через несколько часов все было улажено. Нам сказали, чтобы мы явились через две недели и принесли документы. Пребывая в отличном настроении, мы пригласили шерифа на обед. Это был первый человек, который помог нам от чистого сердца, за что Лкетинга протянул ему щедрое вознаграждение.

Переночевав в Маралале, мы решили вернуться домой. Незадолго до отъезда я встретила Юту. Мы попили чаю и поделились новостями. Она сказала, что хочет прийти на нашу свадьбу. В то время она жила у Софии, другой белой, которая недавно переехала в Маралал со своим другом-растаманом. Юта сказала, чтобы при случае я обязательно с ней познакомилась. Нам, белым, нужно держаться вместе, смеясь, добавила она. Лкетинга с мрачным видом сидел возле нас и ничего не понимал, потому что мы говорили по-немецки и много смеялись. Ему хотелось домой, и мне пришлось попрощаться с Ютой. На этот раз мы решились поехать через лес. Дорога была в ужасном состоянии, и на скользком подъеме я боялась даже вздохнуть. Но мои молитвы были услышаны, и мы успешно добрались до Барсалоя.

Последующие дни прошли спокойно, жизнь текла по привычному руслу. У людей было достаточно молока, в полуразрушенных магазинах появились кукурузная мука и рис. Мама занималась приготовлениями к большому празднику самбуру. Он должен был состояться через месяц, и после него воины получали право официально искать невесту и жениться. Через год в статус воинов принимали следующее поколение, сегодняшних юношей, и этот прием начинался с большого праздника обрезания.

Предстоящий праздник был очень важен для Лкетинги. Он должен был пройти в особом месте, куда сойдутся все матери со своими сыновьями-воинами. Уже через две или три недели нам предстояло покинуть нашу маньятту и переехать туда, где женщины только для этого праздника возведут новые хижины. Точную дату праздника узнавали незадолго до его начала, потому что большую роль в этом играла луна. Я рассчитала, что примерно за две недели до этого события нам нужно сходить в загс. Если что-то не получится, у меня останется еще несколько дней до окончания срока действия моей визы.

В это время Лкетинга редко бывал дома, потому что ему предстояло найти черного быка определенного размера. Для этого ему пришлось обойти почти всех родственников и произвести обмен. Иногда я ходила с ним, но спать могла только дома, под москитной сеткой, которая меня хорошо защищала. Днем я выполняла привычную работу. Утром я с Лкетингой или без него ходила на речку. Иногда я брала с собой Сагуну, которую купание в реке приводило в восторг. Раньше ее никто не водил купаться. В реке я стирала нашу пропахшую дымом одежду, и это, как и прежде, очень не нравилось моим рукам. После купания мы приносили воду домой и шли за дровами.

Время шло, и наступил день, когда нам нужно было ехать в Маралал, чтобы пожениться. Мама очень беспокоилась, что Лкетинга уезжает, когда до начала праздника остаются считаные дни. Но мы не сомневались, что недели нам будет более чем достаточно. В тот же день мама собралась и с другими женщинами и нагруженными ослами тронулась в путь. Ехать с нами она отказалась наотрез. Она ни разу в жизни не сидела в автомобиле и даже не хотела пробовать.

Лкетинга захватил Джомо, пожилого мужчину, который немного говорил по-английски. Он мне сразу не понравился. Джомо постоянно повторял, что хочет быть у нас на свадьбе свидетелем или хотя бы помощником. Затем они заговорили о предстоящем празднике. В условленном месте соберутся все мамы. Они построят не менее сорока или пятидесяти маньятт, и будет много танцев. Я очень радовалась, что мне предстоит побывать на таком большом празднике. Джомо сказал, что, судя по состоянию луны, праздник начнется не раньше чем через две недели.

Приехав в Маралал, мы сразу пошли в контору. Нужного чиновника на месте не оказалось, и нам предложили прийти на следующий день. Без удостоверения личности мы не могли договориться о дате свадьбы. Мы стали ходить по Маралалу в поисках двух свидетелей. Найти их оказалось не так-то просто. Те, кого знал Лкетинга, не умели писать или не знали ни суахили, ни английского. Его брат был слишком молод, другие боялись лишний раз идти в офис, потому что не понимали, зачем все это нужно. Лишь на следующий день мы встретили двоих моранов, которые когда-то жили в Момбасе и обладали удостоверением личности. Они пообещали в ближайшие несколько дней не уезжать из Маралала.