едва заметной паузы. Было видно, что он собирался сказать не это.

— Преисподнии, дядя! А что мы, вообще, можем делать!? — в голосе Лианы вновь зазвенели нотки гнева. — Вас послушать — так ничего!

— Собирать доказательства сговора наших танов с нобилями, Ваше высочество. — перевел внимание на себя да Гора и получив свою порцию злости от юного монарха.

— И делать это очень быстро. — подчеркнул маркиз. — Очень быстро. Я полагаю у нас есть дней пять, максимум — семь, прежде чем наши союзники по Конфедерации начнут выражать недоумение.

— Почему? — спросила грандукесса.

Бенедикт тоже вопросительно поднял брови. О переговорном процессе по Конфедерации он знал довольно немного и ему было очень интересно.

Фрейланг некоторое время молчал, глядя при этом на герцогиню. У Бенедикта сложилось впечатление, что маркиз ждет, как учитель от ученика, когда она сама найдет ответ на заданный вопрос. Похожим образом, давным-давно, поступал его наставник — Мерино Лик. Барон внутренне усмехнулся возникшему сравнению.

— Дядя? — подала голос Лиана, когда молчание слишком уж затянулось. — Почему?

“Не все и не сразу!” — усмехнулся да Гора.

— Потому, Ваше высочество, что инициатором переговоров по Конфедерации является Фрейвелинг. — словно рассказывая урок, проговорил Фрейланг. — А раз уж мы стоим во главе этого процесса, то союзники ждут от нас решительности. Сложно доверять тому, кто ратует за объединение и установления общего порядка, когда он не может навести порядок у себя дома. Насколько мне известно, Арендаль, Табран и Тайлти решение уже приняли. И провели его в своих советах. Демарш наших танов они воспримут как слабость.

Герцогиня с понимающим видом кивнула. Повернула лицо к Бенедикту.

— Вы справитесь, барон?

— Я понимаю, насколько это важно, Ваше высочество. — кивнул да Гора.

Опыт придворного не позволял отвечать однозначно — да или нет. Нельзя было сказать и “я постараюсь”.

Лиана, в свои пятнадцать лет, и сама не новичок в этих играх, благосклонно кивнула, словно барон ответил ей полностью утвердительно.

— Если мы покажем слабость — нас сожрут наши же союзники. Проявим чрезмерную силу — от трона отвернутся наши подданные. — задумчиво протянула она, глядя перед собой. В ее глазах на миг мелькнула растерянность, а на лице возникло такое выражение, будто девушка хотела заплакать.

— Вечный баланс правителя, Лиана. — Бенедикту почудилось или он и в самом деле услышал в голосе Фрейланга участие?

Барон всмотрелся в лицо регента, но увидел на нем лишь всегдашнюю бесстрастность. Герцогиня, однако, смогла что-то разглядеть за этой маской и благодарно, одними глазами и краешком губ, улыбнулась своему наставнику.

— Что ж… — произнесла грандукесса спустя некоторое время. — Какие у нас еще вопросы?

— Да Вэнни, ваше высочество. — сообщил Фрйеланг. — Необходимо принять решение по его браватте.

— Мятежу! — мгновенно взвилась девушка, словно недавно не была задумчива, как лесная речка. — Мятежу, а не браватте! Пусть не пытается спрятаться за своими пыльными флагами и заплесневелыми традициями! Это — мятеж, и никак иначе его называть нельзя! И он за него ответит!

— Тем не менее, Ваше высочество. Нам необходимо принять решение. Желательно такое, что удовлетворит не только вас, но и наших баронов.

“Как будто их можно удовлетворить!” — хмыкнул про себя Бенедикт. А вслух сказал:

— Позвольте?

— Говорите, барон! — кивнула грандукесса.

— Сама постановка вопроса, на мой взгляд, ошибочна. Что бы мы сейчас ни сделали с мятежником да Вэнни, это не удовлетворит никого. Барон да Урсу прекрасно разыграл эту карту. Любое действие короны приведет к поражению. Проявим жесткость — нейтральные дворяне осудят нас за нее и переметнутся к да Урсу, милосердие — и они же увидят в этом слабость. Я считаю, что нужно выждать. Если у нас будут свидетельства заговора танов и нобилей Речной республики, мы можем поступить с ним как вздумается. И никто тогда не осудит ни жесткости, ни милосердия.

— Какого еще милосердия, барон!.. Какое милосердие к мятежнику?!

— Он прав, Лиана. — Фрейланг поднялся. — Нужно выждать. Подготовить войска к выступлению и ждать результатов работы коронного сыска.

Грандукесса сверкнула глазами, но ничего не сказала. Решай она сама, не будь у нее закаленного в имперских интригах наставника, к Торугу уже сегодня же двинулась армия. К счастью для герцогства, грандукесса пока старалась не принимать самостоятельных решений, не посоветовавшись с Фрейлангом.

— Но времени мало, да Гора. — закончил аудиенцию маркиз. — Пять, максимум семь дней. И это, если я не просчитался.

— Да. — поднявшийся вслед за регентом Бенедикт поклонился герцогине и маркизу, и вышел из кабинета.

Желтая папка

14 ноября 783 года от п.п.

Письмо пришло вчера вечером, но по ошибке было доставлено в ведомство барона да Бронзино. С курьером уже обсудили недопустимость подобной небрежности в будущем.

Сообщаю, что седьмого ноября сего года, в тридцати лигах от Максчита произошла стычка между рейтарами “Пепельноголовых” и наемниками. Последних, по непроверенным пока данным, наняли скафильцы. В стычке пятеро наемников были убиты, остальные рассеяны и бежали. Рейтары потеряли одного человека и двух лошадей. Командир “Пепельноголовых” принял решение не преследовать беглецов, так они покинули наши земли и затерялись в скафильских лесах.

Глава 7

В которой в поле зрения Белька появляются странные наемники, а в голове — непонятные предчувствия. Еще здесь северянин выдает себя за того, кем не является, а Мерино берется делать то, от чего совсем недавно отказывался.

Внутри кабак оказался запущенным.Не грязным, хозяин явно следил за порядком (в меру отпущенного ему понимания этого слова, конечно); не вонючим, по крайней мере, запахи из кухни не вызывали рвотных позывов — именно запущенным. Стены явно требовали побелки, равно как и потолок, столы не мешало бы отскоблить от въевшегося жира и пролитых напитков, некоторые и вовсе стоило заменить. Лавки скрипели под сидящими, а окна как затянули лет сто назад бычьим пузырем, так больше про них и не вспоминали. Хотя, чего еще ожидать от заведения почти прилепившегося стеной к внутренней стороне третьего кольца крепостных стен? В портовом районе? Чей контингент составляли рыбаки, докеры, матросы и приезжие торговцы не самого высокого полета?

“Зато здесь мы вряд ли встретим знакомых”. — подумал Бельк, разглядывая помещение. — “И никто не помешает”.

Дениз поддержал идею очередным образом рыбы в своих зубах. Хвост