Но только не для Трэша. Еще не спрятавшись за укрытием он знал, что, скорее всего, ему придется вступить в схватку, ведь отступить отсюда можно лишь в торговый зал, где продолжает звенеть сокрушаемое стекло. Он туда не вернется, он прорвется через коридор.

Обязан прорваться.

И потому, проходя мимо брошенной тележки, груженной упаковками с водой, прихватил одну. Несколько тяжелых бутылок в общей пластиковой обертке – увесистая и достаточно компактная для его лапы штуковина. За неимением другого оружия – сойдет.

Теперь самое главное – успокоить эту пару быстро, без стрельбы и криков. Их послали проверить внутренние помещения на предмет угроз, ничем другим объяснить их появление здесь и настороженное поведение невозможно. Трэш в этом месте не наследил, догадаться о его присутствии они не должны.

Если разобраться тихо, пройдет некоторое время, прежде чем пропавшей парочки хватятся. А он не станет дожидаться развития событий, сидя на месте, он постарается уйти пораньше и подальше.

Из укрытия Трэш выскочил, когда первый противник почти с ним поравнялся. Врезал ему наотмашь с левой, одновременно правой швыряя «снаряд». Дистанция плевая, промахнуться невозможно, вот и не промахнулся, попал в район шеи. От удара человека отбросило на спину, его автомат при этом громко стукнулся о пол. Но дальше коридора такое расслышать трудно, так что напрягаться по поводу шума не стоит.

Трэш в три прыжка добрался до упавшего, подхватил его за ноги одной лапищей, вскинул до потолка, одновременно срывая оружие, после чего со всей дури шмякнул бесчувственным телом об пол.

Прислушавшись, убедился, что шум сердечной деятельности стих, после чего аккуратно положил автомат рядом с покойником.

Оружие он отобрал не ради его сохранности, просто побаивался, что от таких перегрузок оно может выстрелить само собой, а это услышат повсюду, в том числе и в торговом зале. Трэшу такие штуки ни к чему, с его громадными пальцами и когтями ему разве что из пушек стрелять, да и то вряд ли.

Покончив со вторым противником, вернулся за первым. Сразу им заняться не смог, потому что удар, нанесенный с размаху, привел к неожиданным последствиям, – человек, врезавшись в стену, пробил ее с такой легкостью, будто она сделана из папиросной бумаги, после чего скрылся в недрах проделанной дыры.

Трэш осмотрел пролом, убедился, что никакой бумаги здесь нет, а есть тонкая перегородка из непрочного материала. Расширив брешь, он проник в темное помещение, местами заставленное картонными ящиками. Между парой штабелей среди разбросанных обломков стены лежало тело первого врага. Признаков жизни оно не подавало, но чуткий слух определил, что сердце еще бьется.

Первая мысль простая и логичная – проделать с этим врагом то же самое. То есть размахнуться им как следует, после чего врезать бесчувственной тушкой по полу. Трэш уже было ухватился за ноги, но тут вмешалось непредвиденное обстоятельство – он почуял аромат живца.

Мгновенно вспомнился и карьер, и невиданный прилив сил, последовавший после приема дивного напитка, и как после этого, будучи израненным и обожженным, сумел уйти от погони и преодолеть немалое расстояние по непростым землям, при этом питаясь сомнительной гадостью.

К тому же крайне нерегулярно.

Размахивать телом, на котором может обнаружиться самая восхитительная в мире вещь, – святотатство. Трэш даже с автоматом бережнее обращался, а ведь это несопоставимые вещи.

Бережнее надо, аккуратнее.

Увы, поспешный обыск ни к чему не привел. Да, человек пропах живцом, но при нем не оказалось емкости с волшебным напитком. Возможно, недавно на одежду пролил или даже только что его пил.

Осознание того, что этот едва дышащий негодяй залился тем, чего Трэшу очень не хватает, вывело его из себя, доведя до кратковременного яростного исступления. В этом состоянии он со всей дури врезал телом по полу, после чего швырнул его в хлипкую стену. Оно его пробило, но на этот раз дальше не улетело, осталось торчать, свесив почти до пола раздробленную голову, из которой струилось нехорошее.

Трэш успокоился так же быстро, как и разозлился, но неприятный осадок остался, так и подмывало сделать что-нибудь еще. Но что именно, если оба противника мертвы? Может, выйти в торговый зал, прикончить еще кого-нибудь, а затем помчаться прочь под рев моторов за спиной и бьющие в спину тяжелые пули?

Ярость нашла другой выход – вытянув коготь, Трэш провел им по стене, оставляя глубокую борозду. Итогом разрушительной деятельности стала короткая надпись: «С вас два гроба».

Удачно получилось, мертвое тело оказалось в конце фразы, вышла оригинальная, предельно мрачная точка. Заодно раскрыл новую грань своей личности – выяснил, что умеет не только читать, но и писать. Почерк, правда, не впечатляет, ну так и письменный прибор не первоклассный.

А теперь пора сделать то, ради чего, собственно, забрался в этот коридор.

Надо уходить, причем срочно, пока пропавшую парочку не начали искать.

Из двух доступных вариантов выбрал распахнутые ворота, перед которыми стоял грузовик с символикой супермаркета и такими же словами на боках, какие протягивались по фасаду здания. Казалось, он вот-вот должен был заехать, но почему-то остановился, после чего водитель раскрыл дверцу кабины и, не захлопывая ее, куда-то ушел, чтобы не возвратиться. При этом он частично перегородил один из подъездных путей, ведущих к стоянке, и Трэш использовал это обстоятельство, чтобы создать фальшивый затор. Подтащил пару автомобилей, развернув их так, будто те пытались объехать препятствие, но тоже не завершили начатое, в результате чего получилось столпотворение.

Габариты у Трэша немаленькие, но и не настолько большие, чтобы в лежачем положении не получилось спрятаться за автомобилем. Из ворот он выбрался ползком и начал смотреть по сторонам под днищами машин. Видимость так себе, но этого хватило, чтобы заметить пикап, стоявший на повороте к стоянке. С такой позиции получилось рассмотреть лишь его низ, но, судя по грубой пятнисто-зеленой раскраске и тому факту, что раньше на том месте было пусто, – этот транспорт появился только что, и на нем приехали те самые нехорошие люди.

Да и ненавистный красный ромб на боку о том же самом во весь голос кричал.

Трэш чуть сместился, поднял с асфальта заблаговременно оставленное здесь зеркало в увесистой пластиковой раме, удобной для захвата огромными когтистыми ладонями, чуть выставил, покрутил, экспериментируя с углами наклона, поймал, наконец, картинку. Так и есть, массивный пикап, очень похожий на виденные прежде, но, вместо заставляющих болезненно морщиться при одном их виде огнеметов, вооружен серьезным пулеметом. За ним стоит стрелок, и не просто стоит, а настороженно посматривает по сторонам, то и дело крутя головой.

Дождавшись, когда тот отвернется, Трэш проскочил чистый участок, который не прикрыл из-за того, что такой затор могли счесть слишком неестественным, а все подозрительное привлекает внимание. Присев в кустах, разросшихся под высокой металлической оградой, замер, мысленно доказывая себе, что через листву разглядеть его непросто, и вообще, он пылинка незаметная, а не полуторатонная махина, способная за раз легко умять полцентнера тушенки. Мало ли, вдруг у этих гадов тоже есть люди, умеющие замечать спрятанное.