Впрочем, некоторые из них — в исключительных случаях — шли на авантюрные шаги. Они прыгали в воду или болотную трясину и, находясь там, дышали через тростниковые трубки. Я полагаю, у партизан тогда были большие трудности со снабжением»[291].

Действительно, к концу июля 1942 г. у кличевских партизан боеприпасы подходили к концу, не хватало медикаментов и продовольствия. В лесу, в районе Усакино, где собралась основная часть отрядов Кличевской зоны, также было много местных жителей (по словам П. Викторчика, около 25 тыс. человек[292]). А группировка Рихерта продолжала наступать, нанося артиллерийские и авиационные удары. У некоторых партизан моральный дух и воля к сопротивлению резко снизились. Нашлись и дезертиры. После сдачи в плен они попадали к сотрудникам тайной полевой полиции и СД. В ходе допросов немецкие спецслужбы установили, что в рядах партизан отмечались большие потери, и чтобы пополнить свои ряды, они призвали вступить в отряды местное население[293].

30 июля сотрудники абверштелле «Смоленск» сбросили в партизанскую зону бандероль, где лежало следующее письмо, адресованное полковнику Ничипоровичу:

«Господин полковник!

Немецкое командование уполномочивает меня на основании моего собственного желания вести с Вами лично переговоры чрезвычайно важного характера.

Имея о Вас самые наилучшие сведения, — характеристику, как хорошего и справедливого командира и как истинно русского офицера, я решил с Вами вести беседу на откровенном языке и дружески, без стеснения, говорить по-русски, по душам.

Я хочу, чтобы Вы выразили откровенно Ваши желания. Я этого желаю потому, что я уверен в том, что Вы, господин полковник, после нашей беседы будете совершенно другого мнения и многие вопросы, касающиеся Вас лично, а также Ваших людей, будут решены в совершенно другой форме и в благополучии для всех. Из официального отношения немецкого командования к Вам, Вы видите, что, несмотря на то, что Вы с Вашими отрядами находитесь в полном окружении и обречены на неизбежную гибель, немецкое командование все-таки мне разрешает вести с Вами переговоры, дающие широкие полномочия, и готово исполнить все мною данные Вам обещания. И это только потому, что оно Вас оценивает как хорошего командира и честного русского офицера, и главным образом потому, что оно не желает напрасного и бессмысленного истребления русского народа.

Немецкое командование ожидает от Вас ответное мнение, если Вы не желаете погубить, пожертвовать напрасно столько невинных людей.

В заключение я Вас, господин полковник, еще раз искренне прошу отнестись к этому предложению серьезно и с полным доверием и дать Ваше согласие на нашу встречу.

После окончания наших переговоров мы свободны принять любые решения.

С полным доверием и с совершеннейшим почтением к Вам —

Л. Шмитлейн,

офицер особого назначения».

Ничипорович отверг предложение о переговорах. Он запросил поддержки у Военного совета Западного фронта. Осажденным партизанским отрядам была оказана помощь: самолеты сбросили на парашютах в блокированный район боеприпасы и медикаменты, однако не все грузы достигли цели, часть из них попала в руки к противнику[295].

1 августа Кличевский оперативный центр провел совещание командного состава партизанских формирований. На совещании было принято решение прорываться из блокады и выводить местное население. На базе 1-й и 2-й роты 208-го отряда была сформирована ударная группа. В ночь на 2 августа партизаны сделали попытку прорвать кольцо окружения, но она окончилась неудачей. Вторично на прорыв решили идти в ночь со 2 на 3 августа около деревни Развадово. 1-я и 2-я роты под командованием Е.Н. Беспоясова и Т.Ф. Кудинова в бою возле Усакино сбили немецкие заслоны и обеспечили выход из окружения партизанским силам и местному населению[296].

Хотя «народные мстители» вырвались из кольца, они, как пишет начальник разведывательного отдела Кличевского оперативного центра П.В. Яхонтов, «понесли значительные потери». После прорыва партизанам пришлось искать новые места для дислокации. 752-й отряд ушел на западный берег Березины, 128-й и 277-й отряды отошли в направлении на Борисов. 208-й отряд вначале действовал в Кировском районе. Затем Ничипорович повел бойцов в Быховский район, откуда партизаны перешли в Витебскую область, разгромив по дороге гарнизон в Белыничах[297].

Генерал-майор Рихерт приказал провести «зачистку» партизанской зоны. Особая команда СС сожгла населенные пункты Межное, Вязень, Селец, Жердище и Хрелево. В общей сложности четыре боевые группы уничтожили 30 деревень[298].

Войска также захватили несколько лагерей, три больших склада с боеприпасами. Трофеи составили: восемь гаубиц, четыре полевых, пять зенитных и девять противотанковых орудий, семь тяжелых и шесть легких минометов, 14 ручных, семь станковых и один танковый пулемет, 377 винтовок, 12 пистолетов, 116 гранат 7,62 мм, 772 снаряда к противотанковым орудиям, 322 мины к тяжелым и 52 мины к легким минометам, 308 ручных гранат, 10 000 винтовочных и 2500 автоматных патронов. Кроме того, было захвачено 216 лошадей, 87 телег, 2839 голов рогатого скота, 1065 шкур животных, 10 велосипедов и 13 лошадиных сбруй[299].

Партизанские потери составили: убитыми — 1381 человек;, пленными — 428 (кроме того, 633 человека были переданы СД). Потери группировки Рихерта оказались незначительными: 25 убиты, двое пропали без вести и 64 ранены[300].