По словам безымянного ветерана СС, уже весной 1942 г. в штрафном формировании было два русских подразделения. Однако появление второго иностранного подразделения произошло несколько позже. Представляет интерес характеристика, данная анонимом новому пополнению: «Украинцы… были мне приятнее. Они все были завербованы в лагерях военнопленных, и среди них было много белокурых. В основном они происходили из Западной Украины, и некоторые из них говорили на ломаном немецком языке. Русские мне были несимпатичны. За исключением некоторых, большинство из них были очень хитрыми и пристрастными к алкоголю. Эта проблема также была и в наших рядах, но русских она выводила из-под контроля… Оглядываясь назад, я бы сказал, что многие из них, конечно же, радовались, что будут обладать властью над их соотечественниками»[321].

К концу августа 1942 г. в особой части СС было три подразделения.

Во-первых, немецкая рота под командованием обершарфюрера СС Гейнца Файертага (согласно показаниям А.Е. Радковского, в мае — июне 1942 г. «в батальоне Дирлевангера немцев было человек сорок, в том числе командир Файертаг»[322]).

Во-вторых, подразделение украинцев и русских, состоявшее из полицейских, отобранных в учебном батальоне. Уже с лета 1942 г. оно обозначалось как «украинский взвод» («ukrainische Zug»). По приказу фон дем Баха от 13 августа 1942 г., командовать взводом назначили бывшего лейтенанта РККА Ивана Мельниченко. Последний приступил к выполнению обязанностей 20 августа 1942 г.[323]. В показаниях бывшего члена команды Ивана Евдокимовича Тупиги[324] командир украинского подразделения характеризовался следующим образом: «Мельниченко Иван Дмитриевич командовал ротой. Командиром роты был немец Поль, но назывались "мельниченковцы". А Мельниченко откуда-то из-под Киева, он грамотный был, он раньше лейтенантом был. В общем, пустой человек, с коня не слезал и вечно пьяный. И все мельниченковцы такие»[325].

Третьим подразделением зондеркоманды была русско-белорусская рота службы порядка (Ordnungsdienst, OD) во главе с фольксдойче Августом Барчке (иногда его называли «Барчик»). До того как его поставили на должность командира роты, он отвечал за работу полицейских опорных пунктов в Кличевском районе, совершал рейды с целью уничтожения партизан. Барчке, утверждает британский историк Н. Терри, был человеком энергичным и обладал организаторскими способностями. Ему подчинялось 200 стражей порядка. После захвата партизанами Кличева и убийства начальника полиции Пашкевича Барчке удалился в Могилев. Здесь он командовал подразделением могилевской службы порядка, и здесь же судьба свела его с Дирлевангером[326].

Бывший член команды Ростислав Александрович Муравьев[327] в 1971 г. рассказал на суде: «Август Барчке был фольксдойч, из местных немцев, командовал ротой местных полицаев. Ядром роты Барчке стал кличевский гарнизон, которым он прежде командовал [зимой 1941–1942 гг. — Примеч. авт.] и который убежал от партизан в Могилев, был разогнан ими. Как я уже сказал, Барчке был фольксдойч, невысокий такой, толстоват и в очках, возраст — лет сорок, не более»[328].

По показаниям бывших коллаборационистов, подчиненные Барчке действовали совместно с браконьерами с лета 1942 г., но саму роту подчинили команде ближе к осени. Из донесения от 27 июля 1942 г. видно, что особая часть СС и «ОД-группа Барчке» — разные формирования («Sk.DL und O.D.-Gruppe Bartschke»). Вместе с тем есть еще одно донесение Дирлевангера от 27 июля 1942 г., где он сообщает, что у него в подчинении находятся немецкая и украинская роты, а также батальон «хиви» (то есть «добровольных помощников» — Hilfswilligen).

Среди специалистов высказываются разные точки зрения. Французский историк К. Инграо, например, полагает, что в начале лета у Дирлевангера служило примерно 450 коллаборационистов[331]. Немецкий исследователь Г. Ауэрбах воздерживается от каких-либо количественных оценок и просто указывает на включение в состав части роты украинцев и батальона русских «хиви»[332].

Наиболее обоснованной выглядит позиция западногерманского специалиста Г.-П. Клауша. Учитьюая склонность Дирлевангера к преувеличениям, подчеркивает историк, командир штрафников выдавал желаемое за действительное. Украинской роты в августе 1942 г. не было, а был взвод (менее 50 человек). До начала октября 1942 г., пишет Клауш, Дирлевангер сформировал русскую роту и украинский взвод. В роте служило 230 человек, во взводе — 50. Исходя из этого, можно вести речь о том, что группу Барчке ввели в состав особого батальона СС в конце лета — в начале осени 1942 г., когда проводились изменения в организационно-штатной структуре части[333].

«Боевое крещение» коллаборационистов произошло 15 июня 1942 г., во время «акции по усмирению» деревни Борки. На судебном процессе в Минске в 1961 г. было озвучено немало ужасных эпизодов, к которым имели отношение бывшие подчиненные Мельниченко. Подсудимые неоднократно говорили, что они оказались в безвыходном положении и вынуждены были совершать преступления, иначе бы их расстреляли.

Так, бывший член команды Иван Пугачев рассказал: «Однажды утром Мельниченко нас построил и подвел к немецкой команде, где были машины и оружие. Через переводчика Дирлевангер сказал, что во время операции должно быть беспрекословное подчинение командам. Иначе — расстрел»[334]. Михаил Майданов[335] вспоминал: «В этом селе [в деревне Борки. — Примеч. авт.] немцы и наши были построены в две шеренги. Как я помню, впереди стояли немцы, а за ними мы. Немецкий офицер через переводчика, фамилии не помню [переводчиком был фольксдойче Роберт Искам. — Примеч. авт.], приказал, чтобы мы выполняли все распоряжения немецких солдат, а кто не выполнит, тот будет расстрелян»[336].