Сестра схватила брата, а тот ухватился за Лифаня, и так они втроем сцепились в клубок.

– Лифань? – Это его позвал с другого конца коридора Сывэнь.

Было бы странно, если бы никто не обратил внимания на возникшую заварушку.

Глава 18

– Прошу простить меня! – объявил Сывэню и его маме под присмотром сестры и брата Лифань.

Наконец-то чувство вины, давно обосновавшееся в глубине души Лифаня, смогло вырваться наружу. И он отлично понимал, что это «прошу простить» – только первый шаг. Если ты стал участником какого-то неприятного события, то извиняться очень сложно. Но тяжелее всего оказывается простить самого себя.

Лифань все эти годы выискивал всевозможные способы, чтобы уберечь себя от столкновения с этими проблемами. Но сегодня он наконец встретился с пострадавшими. И сказать им эти три слова – «Прошу простить меня» – оказалось гораздо проще, чем он мог себе представить.

Мама Сывэня ничего не сказала Лифаню, но держалась с ним ласково. Похоже, она была готова принять его запоздалые извинения. Сывэнь тоже улыбался и только попросил дать ему с Лифанем возможность поговорить наедине.

Так старые приятели и остались одни в аудитории.

– Ничего, что твоя мама вернется домой без тебя?

Лифань и Сывэнь сели плечом к плечу в уголке комнаты. Им было все еще неловко смотреть друг на друга. Вот они оба и уставились на пустую доску.

– Разумеется. Ей же тоже стыдно.

– Ты о чем?

– Как о чем? А, ты же не в курсе. Ты тогда попал ей под горячую руку, и она на тебя сорвалась. Я потом, уже после всех операций, на нее долго за это злился. Хы-хы… А ты что подумал?

Сывэнь просто пошутил, но Лифаню от этих слов стало горько.

– Она тогда была вся на нервах, поэтому много всего тебе наговорила. Мама думала, что у меня и без тебя друзей навалом. Но после того, как ты перестал нас навещать, мне не с кем было общаться, – Сывэнь хохотнул. – Мама вбила себе в голову, будто я жутко популярный.

– Как это у тебя может не быть друзей?

Сывэнь был самым уживчивым человеком, которого знал Лифань. По идее, с кем бы он ни начинал общаться, отношения всегда складывались сами собой. Даже с таким вечно угрюмым парнем, как Лифань, Сывэнь смог сдружиться.

– Да все очень просто. Дружба не возникает сама по себе. Дружба – это судьба. – Сывэнь приподнял штанину, показывая шрамы на ноге. – К тому же с поломанными ногами я себя чувствовал совсем никчемным. А в таком состоянии открываться людям проблематично. Плюс все ко мне относились как-то снисходительно. Я много еще причин могу назвать, почему не так уж просто с кем-то дружить. Впрочем, ты же их и без меня знаешь.

– Что же ты со мной не связался…

Только у него вырвались эти слова, как Лифань сразу подумал, что он противоречит самому себе. Ясное же дело, он сам держал дистанцию. Но при этом еще смел надеяться, что друг с ним как-то выйдет на связь? Впрочем, если бы ему стало известно, что Сывэнь в нем нуждается, Лифань определенно не остался бы в стороне. Что бы у него ни попросили – он бы с радостью все сделал.

– А я сначала очень хотел тебе написать, но ты же со мной никак не контактировал. Я догадался, что мама с тобой поговорила и что тебе со мной было тяжело общаться. Вот и решил оставить тебя в покое. Да и, по правде, я не думаю, что у нас оставалось много тем для разговоров после всего произошедшего. Хе-хе-хе!

– …

– Ладно, как бы там ни было, я перед тобой в долгу. Задолжал тебе «спасибо».

«Спасибо»? Его-то за что благодарить?

Лифаня это слово поразило. Он слегка повернул голову и взглянул на Сывэня. Тот уже давно сменил оправу очков, поэтому неудивительно, что Лифань не сразу его узнал. Наверно, прежние очки Сывэня, как и его велосипед, разбились вдребезги под колесами машины…

– Все, связанное с аварией, вспоминается очень смутно. Мама мне рассказала обо всем в подробностях. Все, что было до аварии, вообще не имеет значения, на мой взгляд. А вот после… Говорят, ты убежал… Но ты же потом вернулся? Все, что я помню с места аварии, – полицейские, скорая помощь и тебя. Ты все плакал и звал меня… Хе-хе! Я тебя в первый раз таким увидел. Если бы ты не шумел рядом, то я, может быть, и не очухался вовсе.

Вспоминая тот злополучный день, от которого его отделяло уже четыре года, Сывэнь задрал голову и присмотрелся к вентилятору, шелестевшему под потолком.

– Мне на самом деле было очень страшно тогда, но стало чуточку легче, потому что рядом находился ты. Вот за это тебе спасибо. И прости. Я и представить не мог, что тебе до сих пор стыдно за тот случай. Если бы мы раньше смогли поговорить – может быть, все было бы попроще.

У Лифаня на глаза навернулись слезы. Камень, который лежал у него на сердце все это время, мгновенно рассыпался, а печаль, сковывавшая его многие годы, наконец-то рассеялась.

– Так мы все еще можем быть друзьями?

– Шутишь? Конечно! – Сывэнь положил руку на плечо Лифаню и радостно добавил: – Мы же еще в одном вузе оказались, так что сможем общаться чаще. Обидно только, что на велосипедах мы с тобой уже не покатаемся. Хе-хе…

– А я четыре года не садился на велосипед. – Лифань осторожно смахнул слезы.

– Как?! Ты что серьезно? Почему? Ты же обещал, что мы с тобой поучаствуем в велогонках, чтобы заполучить автограф У Цзяньсюна?!

«Автограф У Цзяньсюна»? Они уже взяли у него автограф, пускай только во сне.

Лифаню вспомнилась та необыкновенная велогонка с несуразными правилами и подлыми ловушками. И еще то, как Сяоюнь нашла изящный выход из неудобного положения. Она ведь не только помогла ему устроить красивое шоу на церемонии закрытия, но и добыла автограф кумира… От воспоминаний он невольно расхохотался.

– У меня для тебя интересная история.

И Лифань поведал Сывэню о том, как он встретился с Сяоюнь – девушкой, которая навещала его в разных снах и которая вроде бы даже существовала где-то в реальности. Рассказал Лифань и о том, как Сывэнь попал к нему в сновидения и как они вместе с Сяоюнь съездили в «Страну чудовищ».

– Ты ничего подобного во сне не видел?

Сывэнь покачал головой.

– Нет, да и, честно, у меня в голове это все не